Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора

В качестве реплики можно упомянуть о том, что дамы-аристократки весьма внимательно следили за новейшими тенденциями развития европейской моды по глянцево-гламурным журналам того времени. При этом некоторые из них не были чужды творческого подхода и самостоятельно занимались дизайном. Так, старшая сестра императрицы Александры Федоровны, великая княгиня Елизавета Федоровна «…фасоны своих платьев… обычно придумывала сама, делая наброски и раскрашивая их акварелью, разрабатывала их с тщательностью и носила с особым искусством, отличающим ее особую манеру» [316]. Поэтому в самом факте участия в разработке проекта коронационного платья фрейлины М.Н. Ермоловой нет ничего удивительного.

Окончательно эскиз платья был прорисован, вышит на бумаге, а затем и на материи в мастерской госпожи Тейхарт за 200 руб. Материал заказали на московской фабрике братьев Сапожниковых. При изготовлении материала учли очень важный для Александры Федоровны нюанс. Дело в том, что у нее были больные ноги, и она с трудом выдерживала продолжительные дворцовые церемонии. Во время коронационных торжеств было важно по возможности облегчить вес ее платья с учетом того, что ей предстояло выдержать вес мантии, короны и других драгоценностей. Поэтому Сапожниковым заказали облегченный вариант парчи, но с тем условием, чтобы она не отличалась по виду от обычных тяжелых парчовых тканей. Фабриканты выполнили заказ, взяв за него 747 руб. Вышивку по драгоценной парче делали монахини из московского Ивановского монастыря. Они предлагали сделать вышивку бесплатно, но Министерство Двора оплатило их кропотливую работу (4000 руб.). Из подготовленного материала коронационное платье сшила «мастерица Бульбенкова» (фирма «M-me Olga»), которая специализировалась на изготовлении придворных платьев для императриц. За эту работу Ольга Бульбенкова взяла 610 руб. В результате общая стоимость коронационного платья императрицы Александры Федоровны составила 5857 руб. По традиции после коронации это платье сдали в Оружейную палату [317], где оно находится и по сей день [318].

Кроме ткани для платьев императриц московская фабрика Сапожниковых изготовила для коронационных торжеств государственное знамя. На знамени тканый рисунок Государственного герба был выполнен с безупречной точностью разноцветными шелками на фоне из золотого глазета. Эти работы (вместе с серебряными гвоздями) обошлись в 5016 руб.

Накануне коронации Николая II императорские регалии ювелиры вычистили и привели в порядок. Тогда же состоялась примерка Большой императорской короны молодым императором. Корона пришлась впору. Единственно, что было сделано, так это заказана новая малиновая бархатная шапочка (подкладка под серебряную корону), в которой сделали разрез в том месте, где у Николая II был нарост на голове. Эта костная мозоль появилась у венценосца в 1891 г. после покушения на него в Японии, когда он получил два удара саблей по голове. По свидетельству мемуаристов, его в это время часто мучили головные боли, поэтому комфортность короны, в которой он должен был находиться несколько часов в день коронации, имела немаловажное значение [319]. После коронации не обошлось без слухов. Так, А. Богданович зафиксировала один из них: «Корона царя так была велика, что ему приходилось ее поддерживать, чтобы она совсем не свалилась» [320]. О том, что корона великовата, упоминает и председатель II Государственной думы Ф.А. Головин: «…Бледный, утомленный, с большой императорской короной, нахлобученной до ушей, придавленный тяжелой парчовой, подбитой горностаем, неуклюжею порфирою…» [321].

Накануне коронации ювелир Кабинета Карл Август Ган изготовил корону для императрицы Александры Федоровны. Эту корону сделали по образу и подобию короны императрицы Марии Федоровны (фактически это была корона императрицы Марии Александровны, изготовленная в 1856 г.), однако, без употребления камней из коронных бриллиантов. Кроме короны Ган сделал для Александры Федоровны бриллиантовый орден Св. Андрея Первозванного, оцененный в 7663 руб.

В результате расходы по Камеральному отделению Кабинета Е.И.В. «по коронации» составили 898 004 руб. 91 коп.: облачение, подарки, корона Александры Федоровны, две порфиры, платья Александры Федоровны и Марии Федоровны, одежда герольдов, певчих, портреты и пр. Поскольку расходы на коронацию 1896 г. постоянно соотносились с расходами на коронацию 1883 г., то сумма расходов по Камеральному отделению в 1896 г. составила, соответственно, 898 004 руб. 91 коп. против 653 539 руб. 68 коп. в 1883 г. [322]

Императрица Мария Федоровна во время коронации 1896 г.

Фактически коронационные торжества начинались с весьма ответственной процедуры транспортировки императорских регалий из Петербурга в Москву. Необходимо было решить множество организационных вопросов, в числе которых немалое место занимал вопрос об обеспечении безопасности императорских регалий во время их транспортировки. Надо заметить, что за все время существования регалий не было ни единого случая каких-либо попыток их похищения [323]. В число перевозимых коронационных регалий в качестве «основных позиций» входили: бриллиантовые ордена и бриллиантовые цепи ордена Св. Андрея Первозванного, держава, скипетр, короны двух императриц и Большая императорская корона.

При перенесении регалий их до кареты сопровождали дворцовые гренадеры – по два гренадера шли по обеим сторонам каждой регалии. От Зимнего дворца по Невскому проспекту до Николаевского вокзала (ныне Московского) следовал кортеж карет с регалиями. Для каждой вещи предоставлялась отдельная четырехместная карета, запряженная лошадьми цугом. По сторонам кареты ехали по два кавалергарда. Фактически эта церемония становилась началом коронационных торжеств, зримым воплощением величия самодержавной монархии.

После завершения торжественной процедуры перевозки регалий начиналась ответственная, но, тем не менее, «проза жизни». В специальном поезде императорские регалии укладывались в особые ящики-сейфы, командированными от Кабинета Его Величества чиновниками. Эти же чиновники Камерального отделения в сопровождении десяти дворцовых гренадер при одном унтер-офицере под командой генерал-адъютанта сопровождали регалии до Москвы [324].

Для обеспечения сохранности императорских регалий на коронационные торжества в обязательном порядке выезжали чиновники Камерального отделения Кабинета Е.И.В. Так, на коронацию 1896 г. в Москву выехал заведующий Камеральным отделением действительный статский советник В. Сипягин, которого сопровождал оценщик Кабинета Е.И.В. Карл Август Ган (1836–1899). Примечательно, что после завершения коронационных торжеств Ган немедленно обрел новый статус, превратившись из оценщика Кабинета в придворного поставщика. Кроме Сипягина и Гана от Кабинета в Москву выехало 25 чиновников [325].