Иван Алиханов - «Дней минувших анекдоты...»

Пускай слыву я старовером,
Мне все равно, я даже рад,
Пишу Онегина размером,
Пою, друзья, на старый лад.

Ma tant Annet имела дочек
И Котю, сына одного.
О дочке Неточке — ни строчки.
О ней не знаем ничего.
И если б знали бы — молчали,
Чтоб не случилось бы печали.
Уже привыкли мы молчать,
Чтобы потом не закричать.
Хотя сейчас не так уж строго,
Но сохраняет память нам —
По тем кромешным временам
Мы уповали лишь на бога.
А нынче Ницца и Париж
Не преступленье, а престиж.

Женился Котя на Татьяне.
О, с этим именем давно,
Как у поэтов боле ранних.
Перо и наше скреплено.
И тут приспела к делу каша,
И ту же родилась Наташа.
(Созвучней в мире рифмы нет.
Решил наш аксакал-поэт.)
О ней рассказывать не станем,
То ветвь особая для всех.
Ее успех — и наш успех.
Я верю день такой настанет,
Чтоб раздавались всюду «таши»
В честь нашей дорогой Наташи.
Мысль эта, в общем, не нова,
Об этом пел Саят-Нова.

Семья жила неплохо эта
За счет Орловских прибылей
И дружбою была согрета
Известных чехов Прибилей.
И часто слышал я рассказ
О том, что дядя Николас,
Мыслитель мудрый, как Сократ,
Любой пустяк твердил стократ.
Он все один вопрос решал:
По счету ласточка какая,
На север с юга прилетая,
Дает нам о весне сигнал?
Он не закончил свой подсчет,
Но все же заслужил почет.

«Все в обители Приама
Возвещало брачный пир».

Еленочка была красива.
За Шахбудагова пошла,
И родила ему два сына,
И дочку тоже родила.
Генеалогия, как в сказке.
Детей крестили по-армянски.
Младенцев солью посыпал
Буржуй, и князь, и генерал.
Вокруг крутились няни, бонны,
Сменил, возможно, их Трике,
Француз убогий в парике
Из оккупированной зоны.
Et се tera, et се tera…
Мосье прогнали со двора.

«Зато читал Адама Смита
И был изрядный эконом».

Сын старший Александр — Алик,
Не потому, что невелик,
А просто так его все звали
(В ходу французский был язык.)
И вот герой наш молодой,
Средь молодежи золотой.
Лицей окончил с «prix d’hommeur»
На Шахбудаговский манер.
Пути ему везде открыты,
Но он предвидел, почему
Не нужно золота ему.
Он предался Адаму Смиту,
И экономике страны
Его все силы отданы.

Брат Ника и сестрица Нелли
Не сходны были в той поре:
Сестрица нежится в постели,
А Ника, шустрый, во дворе,
Он на трапеции вертится,
А ей вертеться не годится.
Она потупит нежно взор,
А он летит во весь опор.
Различья эти, ясно, были…
Собравши весь остаток сил,
Сестрицу Яша покорил,
А брат женился на Людмиле
И стал радистом. А она
Осталась Яшина жена.
(От этих браков были дети,
Но мы опустим ветви эти.)

И вот проспектом Головинским
Идет герой наш молодой.
Ему князь Миша Аргутинский
Слегка кивает головой.
Князь Петя Бебутов прелестный,
Он критик, театрал известный,
Навстречу Алику идет
И руку важно подает.
Справляется про маму с папой,
Он не спешит. Ему сто лет.
Он жалуется на балет
И на прощанье машет шляпой…
Pardon, я, кажется, забыл,
Князь Петя котелок носил.

Скажи, зачем же, Переслени,
От нас ты едешь в Эривань?

Представьте, наш герой приходит
В отель шикарный «Ориант».
Своих друзей он здесь находит,
Бежит знакомый официант.
Пуская дым прозрачным клубом,
Сидит и ест, любимый клубом,
Над чашей пенистой «Клико»
Неподражаемый Коко.
То был тот самый Переслени,
Большой любитель серных бань.
По части пьянства сущий гений,
Что все стремился в Эривань.
И сел герой наш vis-a-vis.
Сказав bonjour и c’est la vie.

Ту жизнь представить трудно очень,
Ее мы знаем лишь на слух:
Быт был безбеден, крепок, прочен.
Но слишком много было мух.
Сидя за карточной игрой.
Закусывали вист икрой,
А женщины от тяжких дум
Все трескали рахат-лукум.
Хаджи Рахманов [2] Название магазина (авт.). полон снеди…
Привозят прямо во дворы
На ишаках земли дары.
Крестьяне, города, соседи…
Таков был наш Тифлисский быт,
Оригинальный колорит.

«Будь здоров и полон силы
Наш Бакинский Аксакал!»

Как сон прошли былые годы,
Сменялись взгляды, entre nous,
Навоевались все народы
И трижды прокляли войну.
И Алик наш переменился,
Остепенился и женился.
Немало мят. Окончен бал,
Но все ж фасон не потерял.
Он ищет в магазинах книжку
И скоро он ее найдет,
Но, ей-же-Богу, не идет
Скакать по улицам вприпрыжку.
Пришлю ее, чтоб аксакал
В припрыжке ног не поломал.

Не надо прыгать. Рано утром
Ступай тихонько за порог,
Приткнись-ка в очередь уютно,
Достань-ка молоко, творог.
И, кстати, также не забудь,
Купи и масла где-нибудь.
Пройди сюда, туда подайся,
Домой без масла не вертайся…
И долго будешь жить, мой друг…
Потом поэму почитаешь,
Кого-то вспомнишь и узнаешь
И тем заполнишь свой досуг.
А что прошло, то не зови,
Как говорится, cest la vie.