Иван Алиханов - «Дней минувших анекдоты...»

Высшее коммерческое училище города Лейпцига

Господин Грегор Адельханов, родившийся 20 июня / 3 июля 1887 года в городе Тифлисе, после того, как он завершил определённый законом период обучения, 5 мая 1908 года сдал Дипломный экзамен на профессию коммерсанта перед Королевской Экзаменационной Комиссией, подписавшейся ниже, с общим итогом на отлично.

Отдельные предметы

Политическая экономия и финансовое дело: Отлично

Основные черты истории торговли: Удовлетворительно

Основные черты экономической географии Торговое и вексельное право:

Экзаменационная работа в аудитории: Отлично

Устный экзамен: Отлично

Высший коммерческий счёт: Отлично

Бухгалтерский учёт: Удовлетворительно

Немецкая коммерческая корреспонденция и конторские работы:

Экзаменационная работа в аудитории: Отлично

Устный экзамен: Отлично

Лейпциг, 5 мая 1908 года

Печать (расшифровка вокруг герба:

«Высшее коммерческое училище Лейпциг»)

Королевская Экзаменационная Комиссия Королевский Уполномоченный Подписи [4] Перевод с немецкого выполнил Сергей Лузан (www. plut.ru/luzan).

В Германии Григри Адельханов стал страстным фотографом, осталось множество альбомов с его фотографиями Парижа, Санкт-Петербурга, Тифлиса, Кавказа 1904–1914 гг.

В советские времена Григри работал на заводе своего отца. Возвратившись из деловой поездки по Германии, мой двоюродный брат был обвинен во вредительстве и сослан в Долинский лагерь Карагандинской области.

Из лагеря Григри Адельханов прислал своей жене Нине Мюльман несколько десятков трагических писем, которые сохранились и по сей день.

В лагере Григри Адельханов вскоре погиб, а потом был посмертно реабилитирован.

Мой сын Сергей написал стихотворение, опубликованное в журнале «Наш современник», посвященное всем нашим безвинно погибшим родственникам.

Из биографии Сталина известно, что его отец Бесо работал в Тифлисе на заводе Адельханова. Известно также, что портретов отца Сталина не сохранилось.

К 25-летию заводов Адельханова его сотрудники преподнесли владельцу оригинальный альбом. Я видел этот альбом — снаружи он был отделан серебром с цветной эмалью, а внутри — образцы всех видов продукции фабрик и кожевенного завода: кавказская бурка, седла, чувяки, сапоги, различные туфли и др. На нижней массивной обложке были ножки, альбом скреплялся застежкой. В альбоме были также фотографии всех цехов, где на переднем плане перед станками в один ряд стояли рабочие в спецодежде — больших фартуках.

Этот альбом оставался едва ли не единственной драгоценностью вдовы Григри — Нины Альфонсовны Адельхановой (фото 28), урожденной Мюльман. Вероятно, армянская фамилия спасла немку Мюльман от ссылки во время Великой Отечественной войны. Нина жила в малюсенькой темной комнатке за зданием института Маркса-Энгельса-Ленина — ныне в этом здании заседает грузинский парламент. Альбом хранился у Нины под кроватью, даже шкафа в комнате не было, да он и не поместился бы.

Кто-то прознал про этот старый юбилейный альбом, и к 70-летию «отца народов» сотрудники НКГБ изъяли у Нины альбом и отправили в Москву. Сталин не опознал среди рабочих своего отца (как оказалось позже, он и не считал Виссариона Джугашвили своим отцом) — и чекисты вернули этот альбом Нине!

Впрочем, отсутствие фотографии не помешало досужим художникам «сочинить» портрет, очень похожий на Сосо в молодости.

Лет тридцать пять тому назад Нина умерла, и ее родственники продали этот альбом в Ереванский исторический музей, а остальные альбомы, которые создавал Григри, страстный фотолюбитель, достались мне — это фотографии старого Тифлиса, Санкт-Петербурга 1905 г., Парижа 1911–1912 годов.

Детей у Григри не было. И эта ветвь осталась без ростков.

7. Единственной по-настоящему плодовитой оказалась предпоследняя ветвь. Самой младшей тете Лизе удалось вместе со своим мужем Борисом Николаевичем эмигрировать с четырьмя детьми в Париж. Там, по-видимому, у меня имеются внучатые и правнучатые племянники и племянницы, о которых, впрочем, я не имею понятия.

Генеалогическое древо моего деда, как и многих-многих других, оказалось порублено на дрова и брошено в костер революции. Сгорело все, а затем в этом аутодафе сгорели и те грешники, которые хотели погреть руки над этим погребальным костром. И теперь нам всем остается только посыпать пеплом наши головы.

8. Младшим ребенком в семье был мой отец Иван. О нем следующая глава.

Л. Н. Толстой тоже имел 8 детей, но они, слава богу, вовремя уехали из России, убежали от революции. В 1991 году на юбилее Толстого собралось больше сотни прямых потомком великого писателя.

Мой отец Иван Михайлович Алиханов был ниже среднего роста, плотного сложения, приятной, даже красивой внешности, с выразительными карими глазами, темный шатен. Он носил подкрученные кверху, довольно значительные усы и бородку — эспаньолку. Типичный интеллигент своего времени, он имел обширные знания и как инженер, и как гуманитарий. Отец окончил Петербургский университет по специальности горного инженера (фото 29, 30). Вернувшись, он поначалу занялся предпринимательством — приобрел 50 % акций адельхановских предприятий, стал совладельцем яраловского чугунолитейного завода. Долгое время на тбилисских улицах встречались чугунные мостики с тротуара на мостовую, а также подвальные решетки, на которых имелась литая надпись «Чугунолитейный завод Яралова и Алиханова».