Валерия Троицкая - Телеграмма Берия

До защиты дипломной работы оставалось четыре дня, включая субботу и воскресенье, и я понеслась вниз, разыскивать В. А. Первая встреча произошла в коридоре перед лестничной площадкой в четверг. Я увидела молодую, очень интересную и красиво одетую женщину — блондинку с карими умнющими глазами, которая очень решительно и деловито направлялась к лестничной площадке — то есть на выход. Кто-то в коридоре из моих коллег подсказал, что это и есть В. А. Троицкая, и я, понимая, что через минуту у меня не останется никаких шансов, бросилась догонять ее, объясняя на ходу свою ситуацию и просьбу. Валерия Алексеевна очень просто и без заминки сказала мне: «Дайте сюда вашу папку и позвоните мне по телефону в воскресенье домой». Я позвонила в воскресенье, трясясь от страха перед тем, что услышу убийственный приговор. В.А., однако, пригласила меня прийти за отзывом, и, пощадив, сразу же сказала, что отзыв положительный, но есть некоторые вопросы и замечания, и я должна буду на них ответить.

Отзыв был «очень положительный», если можно так выразиться, и В.А. похвалила меня, посмеявшись над некоторыми моими наивными заключениями и рассуждениями, и объяснила, как все должно быть на самом деле. Я была польщена, а она растрогана моей критической ситуацией и тем, что я самостоятельно из нее выбиралась. С этого начались наши многолетние отношения, превратившиеся по мере моего взросления — человеческого и творческого — в настоящую дружбу.

Валерия Алексеевна, успешно развивающая целое направление в геофизике, умная, обаятельная и очень доброжелательная, с легкостью завоевывала всё большее влияние в жизни как нашего, так и международного сообщества. В последнем случае в эпоху железного занавеса и в последующее за ней время, когда на пути международных контактов вырос частокол защитников отечественных «секретов», приписывавших только себе право на истинный патриотизм и непогрешимость, Валерия Алексеевна оказалась в числе «пионеров», первопроходцев в сложной тогда обстановке международного сотрудничества. Я бы даже сказала, что в некотором смысле она выполняла миссионерские обязанности, демонстрируя миру, что за «занавесом» живут и работают нормальные и культурные люди. Она привлекала общественность не только своими научными достижениями. Свободно владея несколькими иностранными языками, В.А. легко и с достоинством могла общаться с немецкими, американскими и английскими, а также французскими специалистами на международных конференциях. Самыми привлекательными свойствами этого общения, ограниченного с нашей стороны многочисленными инструкциями, запретами и угрозами расплаты, были естественность и гармоничность, с которыми В.А. удавалось привлекать к себе людей разного происхождения и ранга просто по человеческим их достоинствам, а не по инструкции. Она ничего и никогда не боялась. «Трусила», конечно, как все мы, но запросто преодолевала эту трусость, если обстоятельства ставили ее перед выбором, в котором отсутствие смелого поступка могло обернуться унижением человеческого достоинства. Сколько таких моментов и ситуаций за нашу долгую дружбу и полное доверие, которым В.А одарила меня почти с самого начала наших отношений, я могла бы привести в качестве примеров! В.А., собираясь в загранкомандировку и понимая, что могут, как говорится, снять с рейса или вернуть с вокзала, советовала мне не придавать значения всему этому и смотреть на происходившие перипетии как на лотерею: выиграешь — хорошо, проиграешь — не смертельно. Она часто буквально «вытаскивала» меня на конференции, преодолевая запреты, ручаясь за меня.

Разумеется, очень быстро В.А. поднялась на «Олимп» международного сотрудничества. Ее выбирали организатором симпозиумов и сессий различных международных конференций, Союзов и организаций. Она была Президентом Международной ассоциации по геомагнетизму и аэрономии (МАГА), сменив на этом посту известного американского теоретика Хуана Рёдерера. В.А. сменил на этом посту австралийский ученый Киф Коул — австралийский ученый, многолетнее преклонение которого перед В.А. закончилось их браком после того, как ушел из жизни любимый друг и муж В. А. Александр Вайсенберг — выдающийся физик и литературно одарённый человек. Киф помог вновь обрести привычный мир научного творчества и душевного комфорта. Кстати сказать, этот брак вызвал шок у всех российских коллег и начальников В.А. Это было в ту пору очень смелым поступком для человека ее ранга и статуса. Еще не до конца были изжиты привычки, запреты и страхи мрачного периода нашей истории за железным занавесом. Кроме того, Киф был младше В.А. на добрый десяток лет, и мало кто верил в искренность ее перевоплощения в австралийскую поданную. Бродили темные слухи, что ей просто захотелось эмигрировать из меркантильных соображений. Но многие друзья, и я в том числе, знали подлинную историю этих многолетних отношений. Киф был влюблен в В.А., наверное, добрый десяток лет до того, как стал её мужем.

Я помню, как во время международных конференций, зная, что все наши ответственные уполномоченные пристально наблюдают за нами, Киф просил меня как близкого и доверенного человека купить В.А. подарки и незаметно для нашей делегации передать их ей. Однажды в Австралии я попала даже в очень неловкое положение, выполняя его поручение. Он попросил меня купить что-то на $100, что может порадовать В.А. Я хорошо представляла себе её вкусы и постоянную занятость и купила замечательный комплект — клетчатую юбку, свитер и однотонную, того же колера, что и клетка, кофточку, и с огромным пакетом стала пробираться в гостиницу, где мы жили. Но надо сказать, что как раз накануне этого дня у одного из наших коллег, а именно у бедняги Миши Жданова, читавшего платные лекции в Мельбурне, были конфискованы гонорары, так как не хватало оплатить гостиницу некоторым членам делегации, в том числе и мне. Нам тогда не разрешалось путешествовать поодиночке, и вся делегация должна была одновременно приезжать и уезжать из заграничной командировки, несмотря на то, что некоторым после окончания соответствующих сессий было нечего делать. Было бы заблуждением думать, что такие правила предоставляли нам преимущества развлекаться за рубежом. Денег-то ни у кого из таких счастливцев не было. Обмен валюты не существовал для простых смертных, но действовали правила, что все заработанные за рубежом гонорары и поддержки от международных организаций в валюте должны распределяться поровну между членами делегации. Миша, увидев мои пакеты со «шмотками», был в шоке и Бог знает что подумал о моих авантюристических способностях. Он посмотрел на меня с изумлением и явным укором, прекрасно зная, что денег у меня не должно быть. Я, однако, была вознаграждена ослепительно радостной улыбкой В.А., когда оказалось, что всё ей пришлось впору и по вкусу, и на следующий день она уже щеголяла в обновках, к огромному удовлетворению ее поклонника.