Карло Гоцци - Бесполезные мемуары

Трактирщику заплачено, мы уходим. Мы доводим дам до их дверей, и я могу, наконец, произнести «Спокойной ночи», которое заканчивает эту отвратительную вечеринку. Едва закрылась дверь, мой друг поворачивается ко мне и смотрит мне в лицо с невероятной наглостью: «Это твоя вина, – говорит он. – Почему же ты отрицал то, что я видел? Почему ты притворялся равнодушным, когда ты влюблён? Если бы ты доверил мне правду, я бы проявил уважение к твоей любовнице. Это твоя вина». «Я сказал правду, – ответил я ледяным тоном, – но добавлю кое-что не менее верное: моя соседка согласилась сопровождать нас, потому что я поручился ей за твою деликатность, и ты обманул нас обоих. Не говори мне больше о дружбе: ты играл мной, заставив меня исполнять недостойную роль». «Эти возражения, – воскликнул он, – имеют не больше веса, чем твои романтические рассуждения. Женщины – капризные демоны, и радость, которую мы от них получаем, не имеет ничего общего с дружбой. Почему ты придаешь им в своём воображении возвышенный блеск, украшающий этот изменчивый пол? Во всех женщинах, холодных, страстных, целомудренных, благоразумных, я нахожу одно и то же; немного сноровки мне достаточно, чтобы победить. Я пользуюсь их непостоянством; когда они мне не поддаются, я перепрыгиваю через канаву страсти там, где ты бредешь неуклюже, как верный пастырь».

«Прекрасно, – ответил я; – барану, в своих любовных связях с овцами из отары, не хватает лишь дара речи, чтобы выразить чувства, сходные с твоими».

«Ты ребенок. Годы научат тебя лучше знать эти почитаемые божества. Я лучше разбираюсь в этом, чем ты. Но кума блондинка не лишена прелести; должен наступить и для неё свой черед. Завтра я пойду к ней, чтобы попытаться произвести осаду, и я поделюсь с тобой успехом».

«Иди, куда хочешь, и оставь меня в покое».

Он пошел мечтать о своей куме блондинке, а я пошел, снедаемый змеями ревности и гнева, которые не давали мне спать до утра. Как будто судьба захотела сделать для меня еще более горькой и унизительной потерю иллюзий, мой друг потерпел полную неудачу со своей кумой. Погубитель моей любви нашел в этом незначительном существе тигрицу и покинул Венецию в ярости, неся на лице следы своего поражения, выгравированные целомудренными и дурно ухоженными ногтями.

Моя гордость заявляла мне, что я не должен никогда больше видеться с любовницей. Но стоило лишь вспомнить о её милом облике, наших поездках, стольких сладких моментах, мое сердце смягчалось и просило дать отдых от потока упреков. Эти противоречия доставляли наибольшие страдания, и я был близок к тому, чтобы действительно стать несчастным человеком. Отвратительная картина падения моего кумира, возвращаясь мне на ум, возбуждала во мне ненависть, и это стало средством, способным меня вылечить. Грусть лечит более глубокую грусть.

Прошло десять дней, я все еще не был готов вновь увидеть причину своего страдания, когда услышал, как в моей комнате прокатился камень – носитель нашей переписки. Я подобрал его, не показываясь. Я открыл письмо и нашел в нём самое странное оправдание, которое женщина может привести: «Ты прав, – говорила мне красавица, – моя ошибка непростительна. Я не претендую на то, чтобы искупить её десятью днями беспрерывных слез. По крайней мере я могу плакать вполне свободно и вполне оправданно, потому что мой муж умер в Падуе. Прости меня боже, что не все мои слезы были для бедного мужа! Но я дважды виновата, перед ним и перед тобой, и я внушаю себе отвращение за это двойное преступление. Твой друг – демон, который меня околдовал. Он говорил, что страдает, несчастен и связан с тобой нежной дружбой. Он заверил меня, что ты одобришь, если я соглашусь доставить ему миг утешения. Это кажется невероятным, но я клянусь тебе, этот человек так закрутил мне мозги, что я думала проявить доброту безо всяких последствий. Я пала, не сознавая, что делаю, и рассудок вернулся ко мне слишком поздно, когда я находилась уже на дне пропасти. Оставь меня в моём позоре, покинь несчастную, недостойную тебя. Я заслуживаю, чтобы умереть в отчаянии. Это моё прощанье, страшное прощанье навсегда».

Положение молодой вдовы вызывало во мне жалость. Я хотел бы предложить ей советы и помощь друга, но это значило бы подвергнуть себя опасности снова стать её любовником, и ни за что на свете я не хотел бы вновь подпасть под власть человека, которого моя философия и моя деликатность представляли мне как существо низкое. Я одержал победу над своим сердцем. Я не хотел ни отвечать на письмо, ни видеться с неверной. Однако в один прекрасный день я встретился на улице со знакомым священником. «Я иду, – сказал он, – исполнить долг соболезнования к молодой женщине, вашей соседке, которая льёт вдовьи слезы. Помогите мне в этом благом деле». Случай был заманчивый. Я проводил священника. Мы нашли скорбящую вдову бледной и томной. Я дал ей советы по поводу её дел, в то время как добрый священник расточал утешения, пригодные для всех и никого не утешающие. Меня взволнованно и растрогано поблагодарили за мою доброту, мое сердце было готово растаять, но я уцепился за одежду священника и вышел с ним, в противном случае моя слабость снова погрузила бы меня в рабство.

В другой раз, это было через месяц, работница, кроившая мне камзол, встретила меня на улице, сказав, что потеряла мои размеры. Я пошел к ней. Я очутился в комнате, где встретился лицом к лицу с моей неверной, в трауре. Андромаха, оплакивающая Гектора, была менее красива, чем эта очаровательная женщина. Она, краснея, поздоровалась со мной. «Я бы не осмелилась, – сказала она, – пытаться Вас увидеть, если бы не одно важное дело: богатый купец попросил меня выйти за него замуж. В моих глазах не существует судьбы более счастливой, чем жизнь с таким другом, как вы. Я не достойна такого счастья. Я не буду пытаться преуменьшить свою вину, приписывая её вашей непредусмотрительности или предательству того, кто назывался вашим братом, и я хочу остаться единственной виноватой, но я считаю своим долгом сообщить Вам о возникших обстоятельствах. Скажите, как мне вести себя дальше: я подчинюсь». «Дитя моё, – ответил я, взяв ее за руку, – ваше горе проникает мне в душу, ваше предложение меня трогает. Отнесём к несчастной случайности роковую развязку нашей любви, не спрашивая, какая из сторон неправа или проявила неосторожность. Я долгое время живу с разбитым сердцем, не думайте, что всё это мне безразлично, но, как я себя знаю, я не смог бы в будущем смотреть на Вас прежними глазами. Наш союз породил бы двух несчастных. Пользуйтесь полученным уроком. Укрепляйте Ваш разум и остерегайтесь соблазнов. Выходите замуж за Вашего купца; оставайтесь ему верны и будьте счастливы».