В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

— Вот здесь, — сказала она, приведя приезжих на поляну, — здесь своими руками я предала земле убитого бойца…

На экране видно, как Бакрадзе и Вано Рехвиашвили копают лопатами землю, а потом долго в грустном раздумье стоят у останков командира отделения Володи Филиппова. Позже останки разведчика перенесли в братскую могилу в Яремче, где погребены 40 партизан–ковпаковцев.

Делятин… Город партизанской славы.

— Вот мост через Прут, который мы тогда взорвали, чтобы вывести из строя железнодорожную линию, — поясняет мелькающие кадры Давид Ильич.

…Август 1943 года. Несколько дней идут бои. Дело доходит до рукопашной. Немцы наседают. Они уверены, что сумеют начисто разгромить окруженных партизан. Окрестные села и города заняты крупными гарнизонами противника. Гитлеровцы перекрыли все дороги и тропы, ждут партизан в долинах и на переправах…

4 августа в походном дневнике Бакрадзе появились строки: «Чтобы оторваться от противника и выйти на равнину, командование отряда принимает решение взять штурмом г. Делятин и продвигаться на восток… Моя рота находилась в группе ударных сил, предназначенных для взятия города…»

Разведка сообщила: в городе находится штаб немецкой дивизии.

К Бакрадзе, читающему приказ о штурме, подошел Руднев.

— К бою готов, Давид? Как настроение бойцов? — заботливо спросил он. — Это будет очень трудное сражение. Но надо его выиграть непременно!

Командир 9–й роты мог головой поручиться за своих бойцов — хоть до Берлина готовы идти. Только вот очень уж они изголодались, а голод в бою не союзник, а враг.

Тотчас Руднев распорядился выдать бойцам сало и муку из неприкосновенного запаса, бесценного продовольственного фонда соединения.

— Делятин — это вам не стычки в горах! — напутствовал Ковпак командиров ударной группы. — Действовать быстро, решительно, не оглядываясь!..

Делятин расстилался перед ними, спящий, мирный, в электрических огнях… Немцы никак не ждали, что партизаны дерзнут атаковать этот самый крупный и самый укрепленный город у подножия Карпат. Снова, как и в Россульне, — внезапность нападения, четкие и быстрые действия партизан, паника среди фашистов. Сами участники штурма вздрогнули, когда страшный грохот потряс город, а за ним раздалось еще несколько сильных взрывов.

«Работа Матющенко! — подумалось Давиду. — А вот там действует Кульбака», — отметил он про себя при виде языков пламени. Взрыв и пожар означали, что взорван железнодорожный мост, горят нефтехранилища, железнодорожная станция, товарные склады…

На бегу, возбужденный успешным началом штурма, начальник разведки Петр Вершигора крикнул Бакрадзе, что большая часть гарнизона бежала по шоссе. К рассвету надо ждать сильного отпора — немцы подтянут свежие силы.

Огонь врага и впрямь нарастал. Упал Сергей Горланов и с ним — разведчики. Забыли они об осторожности. Кинулись догонять бегущих фашистов, и на открытой дороге догнала их немецкая автоматная очередь!

Но в бою некогда горевать. Да еще в таком бою! Поступил приказ 9–й роте обойти противника с тыла, атаковать.

Как и предвидел Вершигора, бой, начавшийся на рассвете, оказался гораздо сложнее. Теперь наступали немцы, пустившие в ход подошедшие танки и механизированные части. На улицах завязались рукопашные бои. Выполнить приказ командования — покинуть Делятин стало невозможно; враг сидел буквально на плечах — не сбросишь, не оторвешься. Подразделения партизан оказались рассеченными и изолированными.

Бакрадзе получил переданный Рудневым приказ — занять села Белую и Черную Ославу, очистить от немцев дорогу, ведущую к ним от Делятина, подготовить ее для продвижения соединения.

На рассвете удалось захватить возвышенность на пути к селам и отбить ожесточенную атаку немцев.

В самый ее разгар Давид Ильич заметил рядом сына Руднева Радика, который потерял из виду отца в уличном бою. Зерно тревоги запало в сердце партизанского командира: «Как там комиссар? Что с ним?» Велел Радику не отходить ни на шаг от себя.

Как‑то странно, неровно, рывками задвигались хлеба в поле справа от дороги. Обходят немцы! — догадался Бакрадзе. Поняв маневр врага, он повел бойцов вперед и очистил дорогу. Одна высота взята. За ней — вторая, третья… И вот уже на всех возвышенностях вокруг села господствуют партизаны. Но у подножия каждой высоты ждет вражеская засада. Бой приходится принимать на ходу, драться. Партизаны Бакрадзе действуют быстро и решительно. И вот уже засады полегли под партизанскими пулями, а оставшиеся в живых фашисты бежали прочь. Последнее усилие — короткий, ожесточенный бой за село, и приказ Руднева выполнен! Что дальше? В городе по–прежнему жарко, если судить по грохоту артиллерии, по вою танковых моторов и лязгу гусениц. Ждать, когда рядом идет тяжелый бой, не легче, чем действовать. Мозг сверлят мысли: где штаб? Где Ковпак?.. Где комиссар?..

Отставший от штаба Базима принес недобрые вести: положение в городе очень тяжелое… Руднев? Видел его на мосту, на переправе через бурный Прут, под непрерывным огнем.

Группу партизан на трофейных автомашинах Бакрадзе послал на поиски комиссара.

— Может, и всему штабу с Ковпаком перебраться сюда? Здесь безопаснее, — сказал Бакрадзе начальнику штаба.

— Дай бойцов, попробуем связаться со штабом! — согласился Базима.

Подходили отставшие партизаны. Бакрадзе распорядился раздать им захваченные в бою продукты питания, а сам с небольшой группой отправился очищать от неприятеля ущелье, в котором еще удерживалась группа гитлеровцев.

Поступили новые вести. Штаб под командованием Ковпака сумел перетащить раненых и имущество через Прут и ушел в горы. Мост партизаны взорвали, помешав немцам преследовать соединение. О Рудневе по–прежнему ничего не известно…

Удерживать занятые ротой Бакрадзе села становилось трудно. Немцы подтянули подкрепления. Начался бой. Противник стал жать со всех сторон — выдерживать натиск все тяжелее, вторые сутки бойцы на ногах, вторые сутки дерутся.

Штабной писарь Тутученко, прибывший от Ковпака, принес приказ: пробиваться к своим в горы.

— А комиссар? — спросил Бакрадзе. — Что с Рудневым?

— О нем ничего не известно.

— Базима?..

— Он там, в штабе…

За долгое время впервые встреча с Ковпаком была не радостной. Сидор Артемьевич и все партизаны тяжело переживали утрату комиссара…

Делятинское сражение нанесло серьезный урон противнику, но дорогой феной заплатило за него и партизанское соединение. После него Ковпак решил изменить тактику, разбить полуторатысячный отряд на немногочисленные группы, способные на большую гибкость, маневренность, подвижность.

Так закончился Карпатский рейд, про который ковпаковец поэт Платон Воронько сложил стихи, записанные в походном дневнике Давида Бакрадзе: