Марина АРЗАКАНЯН - Шарль де Голль

Обстановка в Алжире накалилась до предела, когда президент республики Р. Коти предложил сформировать новый кабинет стороннику переговоров с ФНО Пфлимлену. "Ультра" неистовствовали. 13 мая 1958 г., в день инвеституры нового премьера в Национальном собрании они развязали мятеж. Так начались три трагические недели для IV Республики, ее майские иды. Мятежники сформировали Комитет общественного спасения, к которому примкнули военные в лице генерала Массю и нескольких полковников и голлисты в лице Дельбека. Тот сразу же начал настаивать, чтобы основным требованием Комитета стал призыв к де Голлю. Несмотря на то, что Пфлимлен был утвержден в качестве премьер-министра, Дельбеку удалось настоять на своем. В первом коммюнике Комитета говорилось, что его члены "умоляют генерала де Голля прервать свое молчание и создать правительство общественного спасения, единственно способное сохранить Алжир" [30] 30. Le Monde, 15.V. 1953. . 15 мая Дельбеку удалось склонить на сторону мятежников главнокомандующего генерала Салана. Он от своего лица также выступил с призывом к де Голлю. Вот в этот самый момент де Голль решил сам вступить в игру и очень быстро занял в ней главную роль. Он провел свою партию блестяще, искусно "загипнотизировав" соперников и заставив их, в конце концов, просто сдаться без боя. Итак, вечером 15 мая генерал выпустил декларацию, в которой извещал, что намерен вернуться к власти: "Некогда, в тяжелый для нас час страна доверилась мне, чтобы я повел ее к спасению. Сегодня, когда стране предстоят новые испытания, пусть она знает, что я готов взять на себя власть Республики" [31] 31. GAULLE Ch. de. Discours et messages. Vol. 3. P. 1970, p. 3. .

Мятежники в Алжире расширяли свою деятельность. Туда прибыли сторонники генерала Сустель, Фрей и др. Им удалось окончательно ввести мятеж в голлистское русло. Правительство в Париже практически бездействовало. А де Голль 19 мая уже собрал журналистов на пресс-конференцию. В 3 часа дня он появился в большом зале "Пале д'Орсе". Многие из присутствующих не видели генерала с 1946 года. Они отметили, что он постарел, стал более грузным, поседел, тяжеловатые черты лица с возрастом сгладились, голос стал приглушенным. То и дело он надевал очки с толстыми стеклами, которые теперь носил с собой неизменно. Журналисты увидели перед собой человека более покладистого, чем прежде. Если раньше он был высокомерным и чопорным, отличался безапелляционностью своих суждений, то теперь стал более осторожным и обходительным.

Де Голль очень уклончиво высказался относительно положения в Алжире. Он подчеркнул, что в случае его возвращения к власти хотел бы получить чрезвычайные полномочия на формирование кабинета. Максимум любезности генерал проявил к социалистам, особенно к их лидеру Ги Молле, и сделал это не случайно. Ведь в известной мере именно в руках у социалистов находился ключ к власти. Де Голль прекрасно понимал, что правых (представленных в парламенте партией "независимых" и МРП) ему не придется долго уговаривать утвердить его в качестве премьера. О поддержке коммунистов, имевших 150 мандатов, и думать было нечего. Поэтому позиция 95 депутатов Социалистической партии (СФИО) могла стать решающей.

Время шло. Правительство пребывало в замешательстве. Пфлимлен не знал, что ему делать. Одни просили его покинуть свой пост во имя национального единства, другие — остаться по тем же причинам. А в Алжире мятежники решили поторопить события. 24 мая они организовали мятеж, аналогичный алжирскому, на о. Корсика. В Париже известие об этом вызвало просто панику. Начали распространяться слухи о возможной высадке мятежников в метрополии и начале гражданской войны. В правительственных кругах начали склоняться к тому, что наилучшим выходом из положения была бы передача власти де Голлю. Теперь события развивались с головокружительной быстротой. Каждый день и каждый час приближали IV Республику к неминуемой гибели.

У де Голля в Коломбэ побывал лидер "независимых" Пине. С письмами к нему обратились социалисты Молле и Ориоль. 25 мая повидаться с генералом уговорили самого Пфлимлена. Поздно вечером он на небольшой машине без положенного премьеру эскорта тайно покинул свою резиденцию и направился в Сен-Клу. Там его уже ждал де Голль. Пфлимлен предложил обезоружить мятежников Алжира и Корсики, после чего созвать совещание лидеров всех партий для обсуждения кандидатуры де Голля на пост главы правительства. Генерал потребовал, чтобы ему была предоставлена власть без всяких оговорок [32] 32. L'Annee politique 1958. P. 1959, p. 63. . Они расстались во втором часу ночи, так ни о чем и не договорившись. "Диалогом глухих" назвал это свидание Пфлимлен. А де Голль, напротив, заявил, что они "расстались друзьями" [33] 33. GAULLE Ch. de. Memoires d'Espoir. Vol. 1. P. 1971, p. 28. . Он просто использовал встречу с премьер-министром для того, чтобы представить ее как начало формирования своего правительства. Генерал вернулся в Коломбэ в пять утра, поспал несколько часов и в десять сел за письменный стол, чтобы написать свою следующую декларацию. В час дня ее уже передавали все радиостанции страны. "Вчера я начал обычный процесс, необходимый для создания республиканского правительства, способного обеспечить единство и независимость страны…" [34] 34. GAULLE Ch. de. Discours et messages. Vol. 3, p. 11. .

Такое заявление явилось полной неожиданностью для депутатов и даже для многих министров, 27 мая Бурбонский дворец бурлил, как только что прорвавшийся гейзер. Одни говорили, что Пфлимлен капитулировал этой ночью. Другие — что де Голль его просто обвел вокруг пальца. Сам премьер вообще ничего не мог объяснить. Он заявил, что ровным счетом ничего не понимает. По словам Э. д'Астье у него просто "не хватило смелости назвать де Голля лжецом" [35] 35. Цит. по: LACOUTURE J. De Gaulle. P. 1965, p. 157. . Вскоре Пфлимлен подал в отставку. После этого по просьбе президента республики с генералом встретились председатели обеих палат парламента Лё Трокёр и Моннервиль. Они просили де Голля, чтобы он сформировал свой кабинет по существующей практике IV Республики. Однако генерал твердо настаивал на том, чтобы ему были предоставлены чрезвычайные полномочия. Собеседники ни о чем не договорились. Тогда президент республики сам решил призвать де Голля к власти.

Утром 29 мая стало известно, что Коти направил послание двум палатам парламента. В три часа началось заседание Национального собрания. Перед амфитеатром Бурбонского дворца появился Лё Трокёр. Он попросил депутатов встать и выслушать заявление президента. "В этот тяжелый час, — писал Коти, — я решил обратить свой взор к генералу де Голлю — самому знаменитому из всех французов" и предложить ему "сформировать правительство общественного спасения, которое смогло бы осуществить глубокие преобразования наших институтов" [36] 36. L'Annee politique 1958, pp. 539–540. . В этих словах заключалась суть всего текста. В конце своего послания президент угрожал подать в отставку, если парламент выскажется против правительства де Голля. Как только имя де Голля было произнесено, по знаку Жака Дюкло все депутаты-коммунисты и некоторые социалисты вновь сели на свои места. Правые продолжали слушать стоя. Не успел председатель закончить чтение, как левые начали скандировать "Фашизм не пройдет!" Представители правых партий ответили им криками "французский Алжир!" Коммунисты и социалисты запели "Марсельезу". На скамьях правых молчали. Затем начались бесконечные переругивания, угрозы, насмешки. Дело чуть было не дошло до драки [37] 37. FERNIOT J. Les ides de mai. P. 1958, p. 138. . Пока в кулуарах Бурбонского дворца депутаты продолжали возмущаться, генерал де Голль приехал в Елисейский дворец. Два президента Французской республики — нынешний и будущий — договорились о том, как произойдет процедура утверждения нового правительства.