Сергей Моисеев - Полк рабочей Москвы

Михайлов обстоятельно рассказывает, о чем расспрашивал их Владимир Ильич и что они ему отвечали.

— Одобряет товарищ Ленин наш полк... И, кстати, очень он сурьезно о красноармейской дисциплине говорил и наш почетный караул в Прямиковском парке вспомнил.

Простыми и понятными словами передавал старый рабочий красноармейцам беседу с Ильичем.

— Вот товарищ Ленин сказал еще и такое. Много, говорит, тягости рабочие вынесут, трудно им неописуемо будет... И голода отведают, и крови своей много прольют, но против всего этого рабочий класс выстоит... Владимир Ильич так и сказал: рабочий класс — крепкий, он выдержит... Слышите, товарищи!

Михайлов задумался, вспоминая сказанное Владимиром Ильичем, и продолжал:

— Да, а еще вот, что товарищ Ленин сказал.. Не было, говорит, раньше рабочей власти, которая удержалась бы, но наш российский пролетариат имеет крепкую партию, он создаст свою Красную Армию и отстоит от врагов власть...

В рассказе Михайлова подчас трудно было понять, где он передает сказанное Владимиром Ильичем, а где переходит к собственным мыслям. Разговаривает он негромко, как будто боится спугнуть наступившую тишину.

Я всматриваюсь в лица красноармейцев, наблюдаю, какое впечатление производит на них рассказ Михайлова. Все слушают с глубоким вниманием, затаив дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова рассказчика.

Заканчивая, Михайлов обвел всех присутствующих [58] значительным, почти строгим, взглядом и, подняв тяжелую руку, медленно произнес:

— Помните, товарищи, Владимир Ильич нам прямо так и сказал: правильно поступаете, и дальше так же действуйте! И мы ему тоже ответили, что будьте, мол, спокойны, Владимир Ильич, все как надо сделаем и свой пролетарский долг выполним.

И в каждой роте в заключение своей беседы глава нашей делегации к Ленину непременно произносил одну и ту же фразу: «Лежит Владимир Ильич во всем чистеньком, кроватка у него беленькая, и Надежда Константиновна около сидит».

Этими словами Михайлов как бы успокаивал слушателей и заверял их, что с Владимиром Ильичем все в порядке, уход за ним хороший.

Все эти дни жизнь в полку проходила как-то иначе, чем всегда. В казарменных помещениях было тихо, даже военные команды отдавались приглушенным голосом, но выполняли их более старательно. Исчезли резкие выражения в очередях за супом и кипятком при ротных кухнях. Днем в свободное время бойцы собирались группами и вполголоса толковали между собой о рассказах делегатов, побывавших у Ленина. А по вечерам уходили к семьям, к знакомым, к товарищам и там пересказывали все слышанное об Ильиче.

Общение красноармейцев с рабочим населением района взаимно поддерживало, питало и углубляло революционные чувства тех и других.

— Вот он, Ильич, раненый, в постели, а принял делегацию нашего тридцать восьмого, сам вызвал, — с гордостью и восхищением говорили рабочие.

Впоследствии Надежда Константиновна вспоминала, что представители 38-го полка были первой делегацией, пришедшей к Владимиру Ильичу после его ранения. Но относилось ли это вообще к делегациям или только к красноармейским, я сказать не могу.

Результаты посещения Владимира Ильича нашей делегацией для полка были огромны. Те препятствия, которые то и дело возникали раньше, особенно в организациях, подчиненных непосредственно Троцкому, сразу исчезли. Сам комиссар Московского военного округа заявил, что первым поручением, которое дал ему товарищ [59] Ленин после выздоровления, было: позаботиться о снабжении и вооружении Рогожско-Симоновского полка.

И действительно, мы стали ежедневно получать большое количество всякой всячины — от обмундирования до оружия. Приемщики 38-го полка были отправлены на военные склады в Вязьму, в Тулу и другие города. [60]

Наш полк непрерывно пополнялся добровольцами из московских рабочих.

В приеме новых красноармейцев большую роль играла партийная ячейка. В ней в то время было около 60 человек членов партии. Актив же, на который она опиралась, составлял почти 300 человек. Впрочем, сочувствующими большевистской партии, ее сторонниками были все красноармейцы, число которых перед отправкой полка на фронт превышало две тысячи человек.

Новичков после их оформления в штабе полка передавали на попечение активистов партийной ячейки. Они шли в полковые парикмахерские, затем в баню, а на пути и во время всяких ожиданий активисты рассказывали новым товарищам историю полка, его ближайшие задачи.

К вечеру вновь прибывшие, одетые в военное обмундирование, вымытые, подстриженные и накормленные, являлись на собрание в большой зал при 2-м батальоне, который размещался в Товарищеском переулке, в помещении бывшей женской гимназии.

В то время красноармейские собрания в подразделениях проходили почти ежедневно. А для новичков нередко устраивались и специальные сборы. Благодаря этому они быстро входили в курс жизни полка, проникались боевым революционным настроением красноармейской массы.

Излюбленной темой, которой чаще всего посвящались собрания, было единство интересов Красной Армии и рабочего класса. Об этом красноармейцы не уставали говорить часами. На этих же собраниях разрешались тогда и [61] многие трудные организационные вопросы воинской жизни. Достаточно было сказать, что та или иная необходимая мера проводится в интересах пролетариата, как красноармейцы единодушно одобряли ее и энергично проводили в жизнь.

Рабочие Рогожско-Симоновского района, призванные в Красную Армию по мобилизации, зачастую отказывались от медицинского осмотра, считая, что его проходят только для того, чтобы освободиться от военной службы.

— Я рабочий, чего меня осматривать!..

Или:

— Я большевик и хочу идти на фронт. Отказываюсь от медицинского осмотра.

И, конечно, каждый призывник из нашего района хотел служить в 38-м полку.

— Наш 38-й!.. Наш Рогожско-Симоновский!.. — с любовью говорили рабочие, а когда у нас появилось полковое знамя, то при виде его почтительно снимали шапки. Полк был родным району по духу, по классу, по крови.

«Для укомплектования частей на фронте, — писал впоследствии товарищ Ворошилов, — поступали из тыла обычно неорганизованные пополнения. В моей лично практике был только один случай, когда москвичи прислали на царицынский фронт прекрасно организованный, хорошо снабженный Рогожско-Симоновский полк. Все, начиная с комполка т. Логофет и кончая стрелками, было в этом полку хорошо». [4] К. Е. Ворошилов. Статьи и речи. Партиздат ЦК ВКП(б), М., 1937 г., стр. 556.

Однажды после полкового собрания меня остановил старик Михайлов.

— Товарищ Моисеев, с вами поговорить нужно. Дело есть.