Брет Уиттер - Охотники за сокровищами

Но, несмотря на все опасности, миссия спасения шла своим чередом. После окончания войны встал вопрос: что делать с найденными в Германии и Австрии сокровищами? В итоге было решено вернуть все объекты культурного наследия, даже те, что изначально принадлежали Германии, законным владельцам. Союзники намеревались осуществить операцию по возвращению сокровищ как можно быстрее. Это понятно: армия не могла себе позволить разбрасываться людьми. Кроме того, ценность имущества, о котором шла речь, была беспрецедентной, и мир с замиранием сердца ждал: неужели союзники и правда вернут владельцам трофеи?

В конце лета генерал Эйзенхауэр дал на этот вопрос однозначный ответ. Никогда не забывая про своих союзников в Западной Европе, он отдал приказ организовать процесс переправки в те или иные страны самых главных шедевров, постепенно налаживая систематическую работу по возврату вывезенных ценностей. Первым на очереди был Гентский алтарь. За ним последовали и другие, в том числе знаменитые витражи Страсбургского собора, которые французы считают своей реликвией. Приказ передавался от командира к командиру, пока не достиг сидевшего в двухстах метрах под землей Гарри Эттлингера. Найти огромные витражи даже в Хайльбронне не составляло труда, но вот извлечь их на поверхность из действующего соляного рудника – эта задачка была посложней. С ней справились и взялись за упаковку: вышло 73 ящика. К середине октября витражи были внесены в опись, упакованы и готовы к перевозке. Но ехали они не в пункт сбора ПИИА – в сопровождении охраны их торжественно доставили прямо в Страсбург. 4 ноября 1945 года в честь возвращения витражей на родину состоялась торжественная церемония, во время которой Джеймсу Роримеру вручили орден Почетного легиона – он стал первым хранителем памятников, удостоенным столь высокой награды.

Гарри тем временем получил новое задание. Ведь нацистские грабежи не сводились только к кражам из музеев. Нацистские воры обирали частных лиц, отнимая у людей не только фамильные ценности, но и семейные реликвии. Семья Гарри Эттлингера тоже понесла от них ущерб. В октябре 1945 года он получил письмо от дедушки Оппенгеймера. Перед тем как в 1939 году бежать из Германии, опа спрятал в камере хранения под Баден-Баденом столь дорогую ему коллекцию книжных экслибрисов и гравюр. У него сохранилось название места, номер склада, комбинация замка – и надежда, что его личное сокровище переживет войну и вернется к нему. Прошло шесть лет, и вот его внук служит в Центральной Германии хранителем памятников и спасителем искусства. Опа Оппенгеймер надеялся, что Гарри сможет вернуть ему коллекцию, если она еще не погибла.

Возможность представилась Гарри в ноябре, когда в отель «Кронпринц» прибыл личный камердинер губернатора французской зоны оккупации Жак. Жак был специалистом по ремонту автомобилей и приехал на стажировку в расположенный в соседнем Штутгарте завод «Мерседес-Бенц». Гарри спросил, не подкинет ли он его в Баден-Баден, находившийся во французской зоне. Тот с радостью согласился.

Итак, погожим ноябрьским деньком Жак, рядовой Гарри Эттлингер и некто Айк – жертва холокоста, «усыновленный» отрядом, – сели в джип и отправились на поиск коллекции гравюр и экслибрисов. Они ехали чуть больше часа и без труда нашли дорогу к хранилищу. Открывая двери, Гарри почувствовал, как сердце подпрыгнуло у него в груди – точь-в-точь как в Бельгии в казавшийся теперь таким далеким день, когда сержант вызвал его из колонны, отправлявшейся на фронт. Здесь, в этих темных запылившихся комнатах, хранились чудеса, знакомые Гарри по детству в Карлсруэ: тысячи оригинальных экслибрисов, сотни оттисков немецких экспрессионистов и прекрасная копия Рембрандта. Все было в том же состоянии, как оставил опа Оппенгеймер.

Жак похлопал Гарри по плечу и предложил отпраздновать радостное событие: они отобедали форелью, только что выловленной из ручья, запивая ее местным вишневым шнапсом. Расставаясь с Жаком в Баден-Бадене, они были уже навеселе. Может, даже слишком. Айк, который особенно налегал на выпивку, не вписался в поворот на горном серпантине и съехал в кювет. Понадобилось десять человек, чтобы вытащить джип обратно на дорогу. У машины полетела тормозная система. Айк развернулся и, не включая мотора, покатил машину вниз, обратно в Баден-Баден, – 5 километров по извилистой дороге.

Гарри не спрашивал разрешения на отлучку, следовательно, оказался в самоволке. Ему грозило наказание, но главное: им с Айком было негде спать. К счастью, выяснилось, что у Жака есть знакомая, которая работает в лучшем отеле города. Она встретила их у черного хода и тихонько провела в единственное место, где никому не пришло бы в голову их искать, – в «люкс» на верхнем этаже. Ту ночь переживший холокост узник Освенцима и рядовой армии США, он же – немецкий еврей, спали в покоях, предназначенных для кайзера Германии.

Несколько недель спустя в Страсбург устремилась толпа желающих полюбоваться на возвращенные витражи, а в шахту Хайльбронн прибыл на военном грузовике очередной ценный груз. При помощи двух немецких шахтеров Гарри Эттлингер старательно запаковал его так же, как до того упаковывал витражи знаменитого собора и картины старых мастеров. Однако эта посылка предназначалась не правительству европейской страны и не знаменитому коллекционеру. Она отправилась в квартиру на третьем этаже старого дома 410 по авеню Клинтон в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Сокровище семьи Оппенгеймеров-Эттлингеров вернулось домой с войны.

После завершения Второй мировой войны перед Европой встала сложнейшая задача восстановления, потребовавшая напряжения всех ее сил. Следовало не только отстроить разрушенные города, но и создать условия, позволившие бы народам вернуть себе национальную идентичность. Одним из важнейших способов достижения этой цели стало возвращение на родину украденных нацистами предметов искусства. В одной только Южной Германии союзники обнаружили более тысячи хранилищ, а в них – миллионы произведений искусства и других сокровищ: церковных колоколов, витражей, реликвий, городских архивов, манускриптов, книг и целых библиотек, винных бутылок, золота, бриллиантов и даже энтомологических коллекций. Их упаковка, перевозка, каталогизирование, фотографирование, создание архивов и реституция в страну, откуда они были вывезены (за возврат законным владельцам несли ответственность власти этой страны), целиком легли на плечи ПИИА. Его сотрудники посвятили всему этому шесть долгих лет.