Ольга Ерёмина - Иван Ефремов

За три с небольшим месяца «Туманность Андромеды» была завершена. Прощаясь с осенней Мозжинкой, Ефремов написал письмо хозяевам дачи, благодаря их за приют и доброе отношение. Москва возвращала его к письмам, к палеонтологии и хлопотам о публикации новой книги. Уже с января 1957 года роман в сокращении начал печататься в журнале «Техника — молодёжи», причём тираж журнала сразу резко вырос. Мысль о межзвёздных полётах, о поразительных открытиях и гармоничных человеческих отношениях захватила сердца молодёжи, которая жила словно в предощущении чуда.

4 октября 1957 года это чудо свершилось: первый в мире советский спутник вышел на околоземную орбиту. Человек в космосе — фантастика, но вот эта фантастика приблизилась вплотную, и недолго уже оставалось до полёта Юрия Гагарина.

В 1960 году в Париже проходила ежегодная ярмарка советской книги. Переведённая на французский язык «Туманность…» по числу проданных экземпляров заняла первое место.

После «Туманности…», в 1958 году, на подъёме, на одном дыхании, Иван Антонович написал повесть о первом контакте с представителями иных планет — «Сердце Змеи». К мыслям о далёком космосе он вернётся спустя несколько лет в романе «Час Быка». Пока журналы полнятся критическими отзывами на «Туманность…», а письма читателей не умещаются в почтовый ящик — приходится ставить возле двери большущий деревянный ящик с замком, куда почтальон ежедневно приносит целые мешки писем. [213] Большинство этих писем хранится сейчас в Пушкинском Доме (ИРЛИ РАН) в Санкт-Петербурге, в архиве И. А. Ефремова.

С древнейших времён люди задумывались об идеальном устройстве общества. Работу Платона «Государство» можно назвать первой сохранившейся утопией. Тогда это был политический трактат, во времена христианского Средневековья акцент сместился в религиозную сторону. Первую светскую утопию написал в XVI веке уникальный человек, коммунист, которого почитают в качестве святого и чей портрет висит в Ватикане, — англичанин Томас Мор.

Были другие опыты, но недостаточное понимание человеческой психологии делало их однобокими, существенно перекашивая в сторону подчинения человека обществу вплоть до полного его подавления. Некоторые примеры, как знаменитый «Четвёртый сон Веры Павловны» из романа Николая Гавриловича Чернышевского «Что делать?», страдали излишней механистичностью.

Неудивительно, что глубина проблем роста цивилизации, усугублённых кровавыми войнами и угнетениями, породила явление антиутопии. После ужасов мировых войн говорить о светлом будущем стало почти неприлично. На этом фоне пророческая мощь и принципиальная новизна выстроенного Ефремовым здания особенно поражали. Ефремов сознательно полемизировал с мрачными прогнозами, утверждая творческую мощь человека и его способность выпутаться из грозных ловушек. Художник обязан показывать пути выхода из тупиков развития — таково было кредо учёного и писателя.

Французская газета «Трибюн де насьон» через два года после публикации «Туманности Андромеды» писала о романе: «Вероятно, впервые научная фантастика заинтересовалась самим человеком… «Туманность Андромеды» представляет и другой интерес. Из неё мы видим, какова цель человеческого существования после того, как исчезнут опасность войны и экономическая борьба. Это не химерические устои, а прозорливое провидение лучшего будущего».

О будущем до Ефремова писали многие, в том числе и с попытками детально описать жизнь людей совершенного общества. Например, Уэллс, Богданов или Обручев. Не говоря уже о невысокой научности таких попыток, связанной прежде всего с недостаточным уровнем науки того времени, все они обладали одной особенностью — описание производилось со стороны. Сам Ефремов вспоминал: «Я почувствовал, что могу уже что-то написать обо всём этом с определённой степенью реальности, то есть без ввода в действие простака, пионера или чудака-профессора, внезапно оказавшихся в обществе будущего. Мне хотелось взглянуть на мир будущего не извне, а изнутри».

Размышления о будущем обществе, о контакте с иными цивилизациями — внешне неожиданный скачок после «Рассказов о необыкновенном» и исторической дилогии «Великая Дуга». На самом деле всё закономерно. Ефремова интересовало прошлое, но не само по себе, а с точки зрения появления в нём ростков современного отношения к миру. В будущем же он надеялся увидеть эти ростки развившимися до своих предельных размеров. Братство людей, объединённых общим творческим поиском, преклонение перед красотой и героическая самоотверженность — вот что по крупицам искал писатель в прошлом, приветствовал в настоящем и провозвещал в будущем. Ручейки духа, сливающиеся в один могучий поток, — именно это занимало специалиста по мезозойской эре.

Это, конечно, не произвольная чудаческая филантропия учёного, уставшего от общения с пресмыкающимися. Закономерность обращения своего внимания к космосу Ефремов обосновал в статье «Космос и палеонтология», где наглядно показал глубокую связь этих, казалось бы, отдалённых друг от друга областей знания. Написание «Туманности Андромеды» стало результатом пытливой работы могучего интеллекта, сплавленного с напряжёнными духовными исканиями и хорошим практическим знанием людей и жизни.

Первое, с чем мы сталкиваемся в романе, — принципиально иные общественные отношения. Сейчас есть термин «ноосферный коммунизм», он, конечно, более точно отражает то, о чём писал Иван Антонович. Кто-то предпочитает просто говорить «высшая форма общества». Но будем помнить: слово «коммунизм» для писателя было определяющим. Недаром он даже под сильным нажимом не пошёл на то, чтобы упомянуть в книге о памятниках Марксу и Ленину. Так что дело не в конъюнктуре.

Итак, перед нами — общество будущего. Уже во второй главе мы можем узнать о нём достаточно развёрнуто из лекции Веды Конг для одной из планет Великого Кольца.

Достижения людей в технологической и научной сферах выглядят у Ефремова вторичными. Отношения между людьми — вот что интересовало писателя прежде всего. Речь его героев насыщена социологическими формулировками. Одно из главных оснований существования коммунистического общества — это отношение к труду.

«Люди поняли, что труд — счастье, так же как и непрестанная борьба с природой, преодоление препятствий, решение новых и новых задач развития науки и экономики. Труд в полную меру сил, только творческий, соответствующий врождённым способностям и вкусам, многообразный и время от времени переменяющийся — вот что нужно человеку».

При этом «в эпоху Великого Кольца считалось неполезным держать людей подолгу на одной и той же работе. Притуплялось самое драгоценное — творческое вдохновение, и только после большого перерыва можно было вернуться к старому занятию».