Ольга Ерёмина - Иван Ефремов

Становится ясно, что недаром на письменном столе мыслителя стоял и поныне стоит закованный в серебристую броню рыцарь — статуя в локоть высотой, а на одной из известных поздних фотографий Иван Антонович запечатлён с розой на столе. Кстати, почти все изображения Елены Ивановны Рерих — с розой. Да и имя главной женщины «Часа Быка» Фай Родис на латыни означает «Роза».

Есть и тонкие параллели: например, работа алхимика есть в устах самих алхимиков «дело женщины и игра ребёнка». Важнейшей интерпретацией этого символа является развитое воображение, наиболее свойственное именно женщинам и детям. Неспроста Иван Антонович постоянно пишет о роли воображения и творческой фантазии, ставя её в основу путей восхождения из инферно.

Всё сказанное отнюдь не означает, что в лице Ефремова мы имеем дело с неким тайным посвящённым. Существующие твёрдые факты укладываются в проявление пристального интереса и понимание плодотворного начала, сокрытого в эзотерике как необходимом историческом явлении. И, конечно, это факт огромной направленной эрудиции, в том числе знакомство с недоступными для советского читателя книгами Рерихов, Блаватской, Гурджиева — о коем отзывался резко негативно, Ауробиндо, Успенского, Безант, и такими, скажем, как «Утро магов» Л. Повеля и Ж. Бержье или «Белая богиня» Р. Грейвса. Необычные интересы и необычные способности, увязанные в диалектическую пару и устремлённые к общему благу, рождают плоды с фантастически чарующим ароматом. Такова жизнь Ивана Антоновича и таковы его книги.

Огненно устремлённый. Авакара. Прислушаться бы нам всем к нему — уже пора.

В 1957 году школьник со станции Тайга Геннадий Прашкевич со товарищи написал знаменитому писателю Ефремову письмо. Увлечённые палеонтологией друзья спрашивали: с чего начать изучение этой науки? Что читать?

Иван Антонович ответил так: «Уважаемые юные палеонтологи! Вы, наверное, судя по письму, — молодцы, но вы задали мне нелёгкую задачу. Популярной литературы по палеонтологии почти нет. По большей части — это изданные давно и ставшие библиографической редкостью книги. <���…> Для вас я имею в виду пока популярные книги, но не специальные. Надо, чтобы вы научились видеть ту гигантскую перспективу времени, которая, собственно, и составляет силу и величие палеонтологии. Если вы её поймёте и прочувствуете, то тогда найдёте в себе достаточно целеустремлённости и сил, чтобы преодолеть трудный и неблагодарный процесс получения специальности палеонтолога». [307] Из письма И. А. Ефремова Г. М. Прашкевичу от 23 апреля 1957 года. Личный архив Г. М. Прашкевича.

Геннадий Прашкевич позже участвовал в Очёрских раскопках, побывал во многих геологических и палеонтологических экспедициях, стал известным писателем-фантастом. Сколько мальчишек мечтали о поисках динозавров, о далёких путешествиях ради науки — но не рискнули написать письмо учёному. А сколько ребят даже не слышали слова «палеонтология», а ведь могли бы загореться и полюбить эту науку, как загорелся когда-то Ваня Ефремов, прочитав книжечку «Век драконов».

Квалифицированный палеонтолог — товар штучный, так много он должен знать и уметь! Если из тысячи заинтересовавшихся хоть один изберёт эту науку своей профессией — это будет уже победа. Значит, кроме рассказов об экспедициях, нужна популярная книга о палеонтологии, написанная понятным языком, захватывающая небывалыми образами, завораживающая перспективой времени.

В свои художественные произведения Иван Антонович органично вставлял образы учёных-палеонтологов или описывал древнейших животных.

В рассказе «Голец Подлунный» путешественники обнаруживают в сердце Сибири древние изображения африканских животных — слонов, носорогов, гиен, жирафов, зебр, находят гигантские бивни слонов.

В повести «На краю Ойкумены» три отважных друга — Пандион, Кидого и Кави — сражаются с гишу, «ужасом ночей», в описании которого любители палеонтологии узнают гиенодона.

Историк палеонтологии Антон Нелихов назвал повесть «Звёздные корабли» «палеонтологическим детективом». В ней есть практически все составляющие современной научной жизни палеонтологов: рутинная жизнь учёных, обучение аспирантов, многомесячные полевые работы, порой не приносящие ожидаемого результата, азарт поисков, кропотливое исследование находок и написание научных статей. Всё это подано в увлекательной оправе приключения, выдающегося открытия, столкновения с пришедшим из космоса разумом.

В романе «Туманность Андромеды» Дар Ветер и Веда Конг попадают в гости к палеонтологам, изучающим ископаемых животных пермской эпохи.

В далёком 1938 году в Ишееве Ефремов говорил друзьям, что скоро палеонтологи будут ездить на раскопки на мощных машинах и добираться до костеносного слоя с помощью тракторов. В «Туманности…» он предположил, что можно будет изучать древнейших животных, не выкапывая их, не нарушая естественного расположения костей. «Кроты», специальные приборы, «прошивают слои горных пород голым кабелем и ткут металлическую сетку. Скелеты вымерших животных залегают в рыхлом песчанике на глубине четырнадцати метров от поверхности. Ниже, на семнадцатом метре, вся площадь подслоена металлической сеткой, подключённой к сильным индукторам. Создаётся отражающее поле, отбрасывающее рентгеновские лучи на экран, где получается изображение окаменелых костей».

С помощью этого метода удалось раскрыть загадку заселения азиатского материка в палеозойской эре.

В фантастическом произведении, посвящённом полётам в дальний космос, нашлось место и наукам об истории Земли — палеонтологии и археологии.

В «Сердце Змеи» в предощущении первого контакта людей с братьями по разуму писатель даёт сжатый, динамичный очерк развития жизни на Земле, подчёркивая мысль об ускорении эволюционного процесса:

«Миллиарды лет надо было копошиться в тёмных и тёплых уголках морских заливов крохотным комочкам живой слизи, ещё сотни миллионов лет из них формировались ещё более сложные существа, наконец вышедшие на сушу. В полной зависимости от окружающих сил, в тёмной борьбе за жизнь, за продолжение рода прошли ещё миллионы веков, пока не развился большой мозг — наисильнейший инструмент поисков пищи, борьбы за существование.

Темпы развития жизни всё ускорялись, борьба за существование становилась острее, и убыстрялся естественный отбор. Жертвы, жертвы, жертвы — пожираемые травоядные, умирающие от голода хищники, погибающие слабые, заболевшие, состарившиеся животные, убитые в борьбе за самку, во время защиты потомства, погубленные стихийными катастрофами.