Георгий Семенов - Наступает ударная

Разрабатывать план перевозки по железной дороге целой армии мне довелось впервые. Надо было определить, какое количество вагонов и открытых платформ потребуется для каждой дивизии, для всех армейских частей, а также для множества тыловых частей и учреждений, установить сроки и порядок вывода войск из боя, время их сосредоточения в районах железнодорожных станций для погрузки.

Полковники Пидоренко и Аунс оказались большими специалистами своего дела. Не теряя времени, мы сразу приступили к работе. Сначала к подготовке плана были допущены только я и Мулявко. Но когда мы взялись за расчеты на погрузку каждого эшелона, пришлось вызвать начальников штабов дивизий и начальника штаба тыла.

2 декабря подготовленный нами план был подписан генерал–лейтенантом Н. П. Симоняком и отправлен в штаб 2–го Прибалтийского фронта. На следующий день командиры корпусов получили распоряжения передать занимаемые рубежи войскам 10–й гвардейской армии и вывести свои дивизии ближе к железной дороге.

Пять суток потребовалось для того, чтобы наши войска сосредоточились в указанных им районах. Погода стояла нелетная, воздушная разведка немцев не действовала, но все передвижения войск и тылов производились только ночью. Моросил мелкий, пронизывающий дождь вперемежку с мокрым снегом. Автомашины, орудия и другая боевая техника часто застревали в грязи. Их вытаскивали солдаты и офицеры проходивших мимо подразделений.

При всем том настроение у людей было бодрое и приподнятое. Достигнув намеченных пунктов, бойцы и командиры начинали подготовку к отъезду. Дел хватало всем. Одни пилили доски для оборудования вагонов, другие заготовляли на дорогу дрова. К месту предстоящей посадки доставлялись железные печки и продовольствие, дорожные фонари и фураж, ведра и веники. Перед началом дальнего пути старались предусмотреть каждую мелочь. А о том, что путь предстоит долгий, догадаться было нетрудно. Не станут же из‑за сотни километров поднимать на колеса такую уйму людей и техники!

Командиры и политработники разъясняли бойцам правила переезда по железной дороге в составе воинского эшелона, предупреждали, чтобы никто не отстал в пути. Проводились специальные занятия с начальниками эшелонов и старшими вагонов, а также с теми, кому предстояло нести службу суточного наряда.

Задачи, связанные с переездом, обсуждались на партийных и комсомольских собраниях, на общих строевых собраниях, на совещаниях офицеров. Особое внимание обращалось на то, чтобы все солдаты и командиры строго хранили военную тайну.

В этот период численность каждой нашей дивизии в среднем составляла немногим более 3000 человек. Каждую дивизию перед отправкой обеспечивали одним боекомплектом боеприпасов, двумя заправками горючего и пятнадцатью суточными дачами продовольствия и фуража.

Время на погрузку одного эшелона планировалось так: для стрелковых войск — два часа; для артиллерии — три часа; для других войск — три с половиной часа.

10 декабря со станции Лайжува отправился наш первый эшелон под номером 7001. В нем находился полк связи. Следом двинулся эшелон, в котором разместилось полевое управление армии и часть батальона высокочастотной связи.

Из стрелковых корпусов первым начал грузиться в вагоны 7–й. В него входили 364, 265, 146–я дивизии и корпусные части. Для их перевозки выделялось 23 эшелона. Причем погрузка всех трех дивизий велась не последовательно, а одновременно с трех станций. Такой порядок отправки давал возможность иметь в районе выгрузки сразу весь корпус. При неблагоприятных условиях он мог обеспечить выгрузку других соединений армии.

Вторым отправлялся 79–й стрелковый корпус в составе 150, 171, 207–й дивизий и корпусных частей. Для него тоже было выделено 23 эшелона. И этот корпус грузился К одновременно на трех станциях.

В 12–й гвардейский стрелковый корпус входили 23–я и 52–я гвардейские и 33–я стрелковая дивизии. Их намечалось отправить с 18 по 22 декабря.

Для тыловых частей и учреждений армии планировалось 35 эшелонов. Трогались они в путь со станции Реньде.

По указанию Генерального штаба для руководства отправкой войск 3–й ударной была выделена из полевого управления армии оперативная группа со средствами связи. 7 декабря она прибыла в район погрузки и разместилась на хуторе Лидаки, в 15 километрах юго–восточнее Елгавы. В состав этой группы вошли: заместитель командарма генерал–майор И. И. Артамонов, член Военного совета армии полковник П. В. Мирошников, автор этих строк — как заместитель начальника штаба армии, начальник отдела ВОСО инженер–подполковник И. Е. Мулявко, заместитель начальника связи подполковник Н. С. Федотов, армейский интендант полковник П. С. Кудрявцев, заместитель начальника штаба тыла подполковник Я. Я. Перескоков, а также офицеры оперативного и шифровального отделов, штаба артиллерии и политического отдела армии.

С хутора Лидаки мы имели телефонную связь со штабом фронта и штабами корпусов, а также с железнодорожными станциями. Это давало возможность следить за ходом подготовки войск к погрузке, за своевременной отправкой каждого эшелона. Однако основное время мы проводили непосредственно в дивизиях и на станциях погрузки, устраняя неполадки, которые обнаруживались на местах. Кроме того, я каждый вечер представлял донесение в Генеральный штаб на имя товарища Ломова. В этих донесениях указывалось, сколько и каких эшелонов отправлено за истекшие сутки, какие части в них погрузились.

К перевозке войск мы приступили точно по плану, однако вагоны и платформы подавались нам неравномерно, график нарушался. Каждый корпус уходил на три–четыре дня позже намеченного срока.

Отправка тыловых частей и учреждений продолжалась до конца декабря. Наша оперативная группа, свернув работу, убывала вечером 31 декабря. Погрузка средств связи и автотранспорта, обслуживавшего пас, производилась в сумерках. Так уж мне везло на фронте — встречать Новый год в дороге.

Благодаря заботам подполковника Мулявко наши вагоны были отеплены. В каждом приятно потрескивала железная печка. По предложению подполковника Федотова в несколько вагонов провели электроосвещение от движка связистов.

Мы установили у себя трофейный радиоприемник. Двое работников походной столовой готовили праздничный ужин.

Как это бывает перед отъездом, каждый из нас испытывал радостное и немного тревожное чувство. Что нас ждет в Новом году, на новом месте?

Даже мы, ответственные работники штаба, уезжавшие с одним из последних эшелонов, не знали, куда утла наша армия, куда отправится наш состав. Станция Даугавпилс была единственной, указанной в маршрутном листе. Лишь ночыо стало известно: миновав Даугавпилс, эшелон повернул на Полоцк, а затем на Молодечно.