Георгий Семенов - Наступает ударная

Согласно плану операции на подготовительный период отводилось пять суток, а на выполнение поставленной задачи — двое суток.

Общая обстановка на фронте складывалась в нашу пользу. Советские войска подошли с востока к рижскому оборонительному обводу. 13 октября 3–й Прибалтийский фронт штурмом овладел восточной частью города.

10–я гвардейская и 22–я армии нашего фронта, наступавшие па столицу Латвии с юга, медленно преодолевали заболоченную Рижско–Елгавскую низменность. Только к утру 15 октября соединения и части 10–й гвардейской армии и 130–го латышского стрелкового корпуса очистили от врага западную часть Риги — Задвинье.

Войска нашей армии перешли в наступление 16 октября в 10 часов утра. Ломая сопротивление противника, мы к вечеру прорвали его основную и промежуточную позиции.

В последующие дни наступление продолжалось, однако успехи были незначительные. Немцы сопротивлялись очень упорно. Снимая силы с других участков фронта, они почти ежедневно вводили на наше направление по одной пехотной дивизии. В полосе наступления армии кроме 122–й пехотной дивизии за пять дней боев появились части еще четырех соединений: 81, 24, 93 и 389–й пехотных дивизий.

В 6 часов утра 19 октября, стремясь восстановить утраченное положение, противник силами до двух дивизий при поддержке танков и самоходных орудий нанес по войскам нашей армии мощный контрудар. Развернулись тяжелые бои. Ценой больших потерь гитлеровцам удалось к вечеру потеснить наши части.

20 октября из второго эшелона армии были введены в сражение две дивизии 7–го стрелкового корпуса. Но и они, встреченные сильным огнем, не сумели добиться решительного перелома. На следующий день активные действия прекратились и обе стороны перешли к обороне.

На левом крыле 2–го Прибалтийского фронта образовалось равновесие сил. Продолжать здесь наступление не было смысла. В связи с этим генерал армии Еременко решил перегруппировать армии еще южнее, в район Ве–геряй, и подготовить оттуда удар в северо–западном направлении — на Салдус.

Вечером 21 октября к нам поступила выписка из боевого приказа фронта: 100–й стрелковый корпус с полосой, занятой войсками нашей армии, передавался 22–й армии. В состав 3–й ударной из фронтового резерва поступал 14–й гвардейский стрелковый корпус.

Жаль было расставаться со своим 100–м корпусом, в котором находились наши лучшие коренные дивизии, провоевавшие в составе 3–й ударной более двух лет, участвовавшие в Великолукской и Невельской операциях. Несколько раньше, в августе, на дальних подступах к Риге, мы лишились своего 93–го корпуса, передав его в состав 42–й армии. Теперь из прежних корпусов у нас оставался лишь 79–й. Штабу армии, оперативному отделу снова надо было знакомиться с руководящим составом прибывавших дивизий, с их состоянием и обеспеченностью.

Передача целых корпусов из одной армии в другую сильно усложняла организацию управления войсками накануне наступления. К тому же на все это отводился весьма ограниченный срок. Но такая практика во 2–м Прибалтийском фронте имела широкое распространение.

Войскам нашей армии предстояло в течение двух ночей совершить марш и к утру 23 октября сосредоточиться в районе Вегеряй. Мы получили приказ прорвать 26 октября оборону немцев на участке Юргаши, Вегеряй. Затем, наступая в северо–западном направлении в обход Ауце с юга, во взаимодействии с 10–й гвардейской армией разгромить противостоящего противника. Левее нас действовала 4–я ударная армия 1–го Прибалтийского фронта.

На полученной нами выписке из боевого приказа генерал Букштынович вывел своим четким косым почерком: «НО-1 — разработать приказ и план операции согласно моим указаниям. План подготовительных мероприятий и план приема боевого участка от 10–й гвардейской армии. Весь материал доложить в 9.00 22.10.44». Таким образом, на отработку документов по планированию наступательной операции армии нам, исполнителям, давалась только одна ночь. Это превышало пределы возможного. Как мы ни старались, к утру 22 октября были подготовлены лишь карта с нанесенным на нее решением командарма да боевой приказ. Он был подписан генералом Симоняком в тот момент, когда штаб уже снимался с места. Разработку плана операции и других документов мы закончили значительно позже.

Согласно боевому приказу армии на правом фланге наступал 7–й стрелковый корпус генерал–майора В. А. Чистова. В центре — 79–й стрелковый корпус, которым временно командовал генерал–майор Г. И. Шерстнев. На левом фланге армии оборонялся двумя дивизиями и одним укрепленным районом 14–й гвардейский стрелковый корпус генерал–майора П. А. Степаненко. В резерве армии оставалась 33–я стрелковая дивизия, в которой мне пришлось начинать фронтовую службу осенью 1941 года.

7–й и 79–й стрелковые корпуса, сдав свои участки частям 100–го стрелкового корпуса, готовились к маршу. Им предстояло совершить вдоль фронта ночной 50–километровый переход по осенним дорогам. Такое же расстояние должен был пройти и 14–й гвардейский стрелковый корпус, стоявший в резерве фронта к северо–востоку от Добеле.

В 6 часов вечера 22 октября войска армии выступили на юг и к утру 24 октября основными силами сосредоточились в указанном им районе. Передовые части тех дивизий, которым предстояло наступать в первом эшелоне, двигались форсированным маршем и прибыли на сутки раньше. Они сразу стали готовиться к смене оборонявшихся здесь частей и подразделений 155–го укрепленного района. Одновременно группы командиров дивизий и полков, заранее выехавшие в район сосредоточения, проводили рекогносцировку местности на направлении предстоящего наступления.

Марш наших дивизий прошел в общем успешно. Однако были и осложнения. Немцы, отступая, усиленно минировали дороги, взрывали мосты и создавали различные заграждения. Как ни печально, но наши войска несли потери от мин, коварно замаскированных гитлеровцами. Гибли люди, подрывались танки, орудия, автомашины и повозки. Генерал–майор Григорий Иванович Шерстнев, временно исполнявший обязанности командира 79–го стрелкового корпуса, выехал на машине в штаб армии на совещание. Вместе с ним были командующий артиллерией корпуса полковник Н. Б. Лившиц, начальник оперативного отдела штаба корпуса подполковник П. Я. Ветренко и адъютант. На перекрестке дорог, километрах в десяти от линии фронта, машина наскочила на противотанковую мину. Все ехавшие в машине, в том числе и шофер, погибли.

Буквально через несколько минут на этом перекрестке появилась автомашина генерала армии Еременко. Командующий фронтом тоже ехал на совещание, которое было собрано по его распоряжению. Лишь случайность спасла командующего от гибели.