Елена Кочемировская - 50 знаменитых больных

Там ему было видение, вызванное, очевидно, психической неуравновешенностью юноши, усиленной постом и молитвенными бдениями. Джироламо возомнил себя избранником Иисуса Христа, ниспосланным на землю для очищения душ жителей Флоренции, погрязших в грехах. Уверенность в собственной божественной миссии у Джироламо укрепилась, когда видения стали повторяться. А однажды во время разговора с каким-то монахом Савонарола увидел разверстые небеса и будущее крушение церкви. Вслед за этим молодой человек услышал голос, который повелел ему возвестить об этом народу Флоренции.

В 1481 г. Савонарола покинул стены монастыря и начал проповедовать. То были времена правления Лоренцо Медичи (Великолепного), когда флорентийцы вели, в общем-то, разгульную жизнь, а власти смотрели на это сквозь пальцы. Они даже поощряли погоню за чувственными наслаждениями, сочинение непристойных песенок. И это же развеселое время стало эпохой расцвета во Флоренции изящных искусств; знатные горожане покровительствовали художникам, считалось хорошим тоном заказывать у них картины и скульптуры для фамильных дворцов, замков, капелл, усыпальниц. Большие суммы на украшение города расходовались и городской казной.

В это-то время и начал публичные проповеди Савонарола. Поначалу он привлек внимание очень небольшого числа слушателей. Однако два года спустя, в 1485 г., послушать его проповеди об Апокалипсисе приходило все больше и больше соотечественников. Савонарола неистово грозил гневом Господним и тут же напоминал о бесконечной Божьей милости для раскаявшихся грешников. Иступленная вера проповедника, помноженная на экзальтацию, которая охватывала его всякий раз во время проповеди, заражала толпу, которая готова была покориться любому слову Савонаролы.

Число его поклонников росло. В основном это были люди неграмотные и полуграмотные — мастеровые, мелкие лавочники, солдаты, крестьяне. Мало того, что они искренне верили в слова проповедника о Страшном суде, но его слова становились для них настоящим бальзамом — Савонарола предсказывал, что Божий гнев падет прежде всего на погрязших в грехе вельмож. Это тешило чувство социальной справедливости слушателей Савонаролы — они не могли себе позволить развлекаться так же, как богатые и просвещенные сограждане. Проповеди Савонаролы трогали сердца, преисполненные суеверий, страха, зависти, обиды; его речи поддерживали уверенность толпы в собственном нравственном превосходстве.

К 1491 году слава Савонаролы во Флоренции была настолько велика, что он стал настоящим властителем дум. Однако он решил более не касаться политики в своих проповедях, прекратить обличать вельмож и сосредоточиться на воспитании нравственных чувств у соотечественников низших сословий. Но исполнить это решение помешал глас свыше, раздавшийся во время молитвы. Савонароле было сказано: «Глупец, разве ты не видишь, что сам Бог повелевает тебе идти проторенной дорогой». Молодой священник, разумеется, смиренно вернулся на прежнюю стезю обличений.

Лоренцо Медичи тщетно пытался заставить Савонаролу замолчать или, по крайней мере, умерить пыл. Все было бесполезно. «Передайте вашему хозяину, — сказал Савонарола посланникам Лоренцо, — что хотя я и смиренный странник, а он — господин Флоренции, — я останусь, а он уйдет».

Через год после этого события Лоренцо умер. Разумеется, слова Савонаролы были восприняты толпой как сбывшееся пророчество, божественное откровение. Начались волнения, в городе стихийно возникли «штурмовые отряды», состоящие из фанатично преданной Савонароле молодежи, которые боролись с грехом, вымогая у богатых граждан деньги, отбирая драгоценности, уничтожая произведения искусства (кстати, младший брат великого Микеланджело активно участвовал в очищении душ соотечественников путем изъятия у них материальных ценностей).

Медичи были изгнаны из города. Флоренция стала «республикой». Савонаролу избрали правителем города.

Его проповеди становились все неистовее, он призывал Божью милость к праведным и призывал Его гнев на грешников. Апокалиптические видения не оставляли Савонаролу: «Небеса потемнели, гремел гром, молнии сверкали, голод, кровопролитие и мор опустошили мир». Сама бессодержательность этих видений служит доказательством того, что Савонарола галлюцинировал. Новый правитель Флоренции постоянно укорял горожан в легкомыслии и угрожал ослушникам. В городе запылали костры, в пламени которых гибли книги, картины и люди.

Один из биографов Савонаролы, Виллари, задается вопросом: как теософ и политик, давший Флоренции демократическую республику, властвовавший над целым народом и потрясавший его своим красноречием, мог гордиться тем, что слышит какие-то голоса и видит знамения?! Ведь если встать на позицию, что Савонарола был хитроумным политиком, использовавшим религиозный фанатизм слушателей в личных целях, то постоянные рассказы о являющихся ему видениях только вредили ему. Народ ждал от него, правителя города, реальных взвешенных решений и улучшения жизни, а вместо этого получал очередную порцию богословских рассуждений, причем зачастую довольно бессвязных. Какую пользу могло принести ему, в смысле популярности в народе, составление трактатов о видениях, разговоры о них с матерью или рассуждения, написанные на полях Библии? Возникает вопрос: зачем Савонарола это делал?

Ответ прост, если отказаться от взгляда на Савонаролу как на мастера политической интриги (которым он не был — что подтверждается его дальнейшими поступками). По собственному признанию Савонаролы, его пожирал внутренний огонь, заставлявший говорить и писать, иногда даже против воли. Именно в этой маниакальной одержимости, усиленной бредом, заключалась причина того могучего воздействия, производимого Савонаролой на своих слушателей. Сегодня мы не можем даже приблизительно представить себе, какое потрясающее влияние он оказывал на толпу. Восторженное безумие этого «пророка» не только фанатизировало ее, но даже заражало некоторых субъектов, впадавших в подобие транса.

После того как Савонарола стал «отцом города», облик флорентийских улиц полностью изменился. Духовные гимны и песнопения пришли на смену легкомысленным песенкам; мужчины и женщины теперь одевались по-монашески, отвергали мирское и суетное, преобладающими цветами стали серый и коричневый. Люди всех сословий — знать, ученые, художники — становились монахами. Город превратился в христианскую республику.

Савонарола так ненавидел веселье, что флорентийцы по его указу бесконечно постились, молились. Нормой стало взаимное доносительство. Отряды «плакальщиков» (так называли сторонников Савонаролы современники) рыскали по городу в поисках сатанинских предметов — карт и зеркал.