Елена Кочемировская - 50 знаменитых больных

Большинство сюрреалистов того времени, таких как Андре Массон, Макс Эрнст и Хоан Миро, исследовали собственное подсознание, освободив разум от рационального контроля и позволив мыслям свободно и бесконтрольно «всплывать на поверхность», словно мыльные пузыри, без какой-либо последовательности. Это процесс получил название «автоматизма» и нашел свое отражение в создании сугубо абстрактных форм, которые представляли собой «слепки» бессознательных образов.

Подход же Дали был иным. Он рисовал образы, привычные для человеческого разума: людей, животных, здания, пейзажи, но часто сливал их, под диктовку собственного сознания, в гротескной манере, так что конечности превращались в рыб, а туловища женщин — в лошадей. В какой-то мере его манера напоминала сюрреалистический автоматизм письма, когда знакомые в ежедневном общении слова выстраиваются в предложения без каких-либо правил и ограничений, чтобы выразить «свободные», не «обработанные» сознанием, идеи. Впоследствии Сальвадор Дали назовет свой уникальный подход «параноидально-критическим методом». Как утверждал художник, он освобождался от подсознательных образов, словно сумасшедший. Возможно, он был не далек от истины, ведь его художественные образы так похожи на зрительные галлюцинации больных шизофренией.

Закончив работу над «Андалузским псом», художник вернулся домой в Кадакес, чтобы поработать над новой выставкой своих картин, которую согласился устроить осенью парижский торговец картинами Камиль Гоэманс. Сюжеты большинства картин были навеяны сложными проблемами сексуальности самого Дали и его противоречивым отношением к родителям.

В «Великом мастурбаторе» изображенная на полотне голова — это вариант скалы на побережье Кадакеса, вырастающей из массивной глыбы. Шея переходит в женскую голову, чьи губы стремятся к неясным гениталиям мужчины. Его окровавленные колени наводят на мысль о совершенном кровопролитии, возможно, кастрации. Эта картина стала вехой в творчестве Дали. В ней чувствуется и его постоянная озабоченность сексом (Сальвадор боялся женщин, но все же испытывал к ним влечение), и страх насилия, и чувство вины. На картине также присутствует нагромождение скал, которые будут сопровождать его на протяжении всего творчества, и такой типичный для Дали образ, как саранча — одно из насекомых, населяющих его кошмары. Чуть ниже женской головы находится цветок белой лилии, чей желтый пестик в форме фаллоса вырастает из мягких бледных лепестков. Для Сальвадора Дали это была глубоко личная картина, навеянная его собственным бессознательным.

Его следующая картина — «Святое сердце» — вызвала нежелательные последствия. В центре картины изображен силуэт Мадонны со Святым Сердцем. Над силуэтом было грубо нацарапано: «Иногда мне нравится плевать на портрет моей матери». То, что, возможно, задумывалось художником как эпатирующая рекламная шутка, показалось его отцу осквернением памяти его первой жены и матери его детей. В результате отец запретил Дали когда-либо переступать порог его дома. Если верить словам художника, он, мучимый угрызениями совести, остриг свои волосы и похоронил их в своем любимом Кадакесе на могиле матери.

Среди многочисленных гостей той выставки был и поэт Поль Элюар, приехавший со своей дочерью Сесиль и женой Талой, которая в свое время была любовницей Макса Эрнста, основателя дадаизма, а затем и сюрреализма. Сама Тала родилась в Казани, на Волге, в 1895 году (она была почти на десять лет старше Дали). Ее настоящее имя — Елена Делювина-Дьяконова. За многие годы Тала нарассказывала о своих предках кучу фантастических историй. Например, она говорила, что ее отцом был богатый киргизский цыган из Сибири, который жил в шатре и мыл золото на реке. На самом же деле она была обычной провинциалкой.

Сальвадор Дали был так поражен красотой Галы, что во время их беседы от смущения сперва разразился истерическим хихиканьем, перешедшим затем в неудержимый хохот. Он не знал, как вести себя с ней, хотя признавал, что она его дико возбуждает. При этом он возненавидел Галу так же, как когда-то возненавидел Лорку. Она «пришла, чтобы посягнуть на мое одиночество и уничтожить его, и я начал осыпать ее несправедливыми и незаслуженными упреками.» — запишет позже Дали в своем дневнике.

В свою очередь, Галу смущал этот напряженный и чудаковатый молодой человек, вечно озабоченный проблемой мастурбации и кастрации. Покинув Поля Элюара, который после выставки один вернулся в Париж, Дали и Гала нашли выход из сложившейся ситуации в сексе. «Первый поцелуй, — писал Дали позже, — когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, был лишь началом утоления того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до самой сути нашего бытия». Образы, отражавшие ассоциации между физиологическим и чувственным голодом, часто появлялись в последующих работах Дали: отбивные котлеты на человеческом теле, жареные яйца, каннибализм — все эти образы напоминают о неистовом сексуальном освобождении молодого человека. И как тут снова не удержаться от аналогий с шизофреническим расстройством, при котором порой наблюдается растормаживание инстинктов, а структурно-логические нарушения мышления ранее и отчетливее всего проявляются именно в необычности и даже вычурности ассоциативной деятельности мозга.

Итак, когда эта парочка впервые сбежала вместе, они заперлись в своей комнате в замке Кари-ле-Руэ неподалеку от Марселя и отгородились от всего остального мира. Это бегство продолжалось всю их супружескую жизнь, даже тогда, когда Дали стал скандально знаменитым.

Гала — чьей реакцией на неистовую страстную любовь Дали были, как утверждают, слова: «Мой мальчик, мы никогда не расстанемся», — стала для него не просто любовницей. Когда она в конце концов переехала к Сальвадору в 1930 году, то проявила себя как отличный организатор, деловой менеджер и бухгалтер. Поженились они в 1934 году, а бывший муж Галы, Поль Элюар, был свидетелем на брачной церемонии. Между прочим, Гала, будучи замужем за Сальвадором Дали, вовсе не отказалась от Элюара и писала ему любовно-эротические письма. Делала она это по двум причинам: во-первых, Элюар был богат, а во-вторых, он был главным членом группы сюрреалистов, одним из двух «заместителей» Андре Бретона.

Гала вдохновляла художников, и у сюрреалистов стало поговоркой, что если живописец достиг чего-то, выходящего за рамки ординарного, то «он, должно быть, имел любовную связь с Галой». В повседневной же, совместной жизни с Дали Гала частенько издевалась над возлюбленным, называя его «каталонской деревенщиной» (например, в банке Сальвадор предъявил чек, но отказался отдать его клерку, пока ему не дадут деньги). И тем не менее, они идеально подходили друг другу, потому что, даже будучи вместе, продолжали оставаться одинокими, как и до знакомства. В этот период Сальвадор Дали пишет свои самые известные картины: «Мрачная игра», «Приспосабливаемость желаний», «Метаморфоза нарцисса» и другие.