Дьёдонне Гнамманку - Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

Старший сын Иван, которому исполнилось тринадцать лет, записан с 1744 года в армию. Его сестре Елизавете — одиннадцать лет, Анне — семь, братьям Петру и Осипу — соответственно шесть и четыре.

В родне со стороны жены также произошли большие перемены. В 1743 году Юлия-Шарлотта родила девочку, которую назвали Христиной-Региной. Анна-Густавиана в 1746 году вышла замуж за кондуктора Инженерного департамента Георга-Симона Соколовского. В том же году Георг-Карл Шеберг стал капитаном ревельского гарнизона.

Но не все так безоблачно в семействе Ганнибалов, как может показаться. Не будем забывать, что формально Абрам по-прежнему состоит в браке с Евдокией Диопер. Развод должен утвердить Синод, в который бракоразводное дело попадает только… в 1743 году. А поскольку первый брак не расторгнут, дети Христины «должны были признаваться… незаконнорожденными: лишались права на поступление в какое бы то ни было заведение и сословие, за исключением крестьянского» {169} .

В 1737 году дочь капитана Диопера послала жалобу в Синод, где обвиняла своего мужа в насилии. Только через шесть лет, пройдя через все бюрократические инстанции, дело пришло в Синод. 3 декабря 1743 года преосвященный Никодим, епископ Санкт-Петербургский, поставил резолюцию: до окончательного решения дела «отдать рабу Божию Евдокию на поруки, для него освободить ее из-под стражи и разрешить поселиться в столице». Присмотр за ней поручен приходу церкви апостола Андрея Первозванного.

В Петербурге Евдокия сошлась с подмастерьем Академии наук Абумовым и в 1746 году… вновь забеременела. А вот этого в ее положении допускать было нельзя. По совету священника Андреевской церкви Андрея Никифорова Евдокия пишет прошение в консисторию. Точнее, пишет за нее Никифоров, поскольку Евдокия была неграмотна. В нем она сознавалась во всем, содеянном прежде, в том числе в том, что «такою же своею виною одержима есть, как и ныне имеется чревата». Теперь Евдокия уже сама просит развести ее с мужем, у которого есть другая жена и с нею дети.

Не будь этой последней фразы, быть может, в том же году дело и закончилось бы. Но теперь в консистории всполошились и послали Ганнибалу опросный лист следующего содержания: 1) действительно ли он повенчан? 2) кто и в какой церкви венчал его? 3) по чьей венечной памяти? 4) которым показан браком?

Ганнибал раздраженно отвечал, что он уже излагал все обстоятельства императрице. (Действительно, он попытался решить этот вопрос в обход Синода, послав прошение Елизавете, но той оказалось не до Абрамовых семейных неурядиц.) Дело вернули в Синод. Прошло еще несколько лет. За это время Евдокия разрешилась дочерью Агриппиной, которая умерла вскоре после родов.

В сентябре 1749 года генерал и кавалер Ганнибал решает, что пришла пора действовать. 15-го числа он направляет в консисторию письмо, в котором просит в «разсуждение его долговременной и безпорочной службы и вторичнаго брака, его всемилостивейше оборонить, и бывшую… жену Евдокию взять в Консисторию и за чинимое ею прелюбодеяние опуреишть от него вовсе, дабы оная прелюбодеица долее не называлась его женою и, таскаючись на воле, своими непотребствами более его к безчестию не довела» {170} . К прошению приложил он и аттестат, выданный ему в перновской гарнизонной канцелярии.

Наконец, дело рассмотрел петербургский архиепископ Феодосии, который предложил:

1) Евдокию с Ганнибалом разлучить.

2) По силе указа от 8 января 1744 года, «учиня ей наказание», послать в Оренбург, или, по рассмотрению Синода, в отдаленный монастырь, «на монастырския труды вечно», потому что «таковая сквернодеица в резидующем граде быти не может».

3) «Генерал-майору Ганибалу к тому второбрачию не малую подала причину сентенция суда о наказании жены и ссылки ея на Прядильный двор на работу вечно, что и всякому не совершенно знающему духовных прав, покажется за действительное разлучение. Сверх же всего, с нынешнею его второбрачною женою в сожитии уже 13 лет и имеет 6 детей, чего ради, вместо разлучения, снабдить его церковною эпитимиею, и, сверх того, денежным штрафом, а с сею его женою брак его утвердить. Что ж военный суд, забыв публикованной имянной блаженной и вечно славы достойной памяти государя императора Петра Великаго в 1724 г. указ, по которому повелено прелюбодейным делам быть ведомыми в Святейшем Синоде, не токмо единый суд производили, но и сентенцию над прелюбодеициею утвердили и тем оному Га-нибалу ко второбрачию оказию дали, кои под аттестатом подписались, подлежат суду» {171} .

Решение архиепископа также должно быть подтверждено Синодом. А на это опять потребуется время. Пока же Евдокия снова отдана на поруки, дабы «удалялась от прелюбодейнаго жития, под опасением наижесточайшего наказания, без всякаго помилования». Однако 5 декабря 1749 года поручители от нее отказались. Того же числа Ганнибал подал в консисторию прошение, чтобы «жену… ради ея непотребств, на поруки не отдавать, а, до решения дела в Синоде, содержать в консистории под караулом». За ее содержание он готов платить.

Дело, однако, опять затягивается. В 1750 году в Санкт-Петербург назначен новый архиепископ — Сильвестр Кулябка, которому 17 ноября Святейший синод посылает это дело на рассмотрение. Его преосвященство нашел дело неполным. Нужно выяснить еще одно обстоятельство: вероисповедание второй жены и, соответственно, основание, на котором супруги были повенчаны. Дело в том, что брак между православным и протестанткой мог быть заключен только по письменному разрешению епархиального начальства. Ганнибал этим вопросом, естественно, не озаботился, и это дало повод к новой переписке. Дело опять затягивалось. Теперь требовалось найти священника Петра Ильина, который заключил этот брак 14 лет назад, чтобы выяснить все обстоятельства дела и примерно его наказать. Это тоже занимает время. Выяснилось, что наказывать некого: Ильин незадолго до того скончался.

Но дело на этом не заканчивается, поскольку тогда же как раз меняется законодательство о наказании по подобным делам…

В это время супруги Ганнибалы подыскивают для своих детей преподавателя французского языка. Это должен быть добросовестный человек, обязательно с университетским образованием и конечно же в совершенстве владеющий языком {172} . Они встречаются в Санкт-Петербурге с пастором лютеранской общины Шляхетного кадетского корпуса Гилариусом Гартманом Геннингом, духовником Христины Ганнибал. Пастор Геннинг [61]— старый друг их семьи. Он с удовольствием берется отыскать за границей наставника, который отвечал бы всем предъявленным требованиям, и для этого пишет письмо своему другу Якобу Баумхартену, профессору теологии Галльского университета в Саксонии: