Дьёдонне Гнамманку - Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

В 1755 году Абраму Ганнибалу исполнилось 59 лет. Несмотря на годы, и даже вопреки им, — он все тот же. Как считает Н. Малеванов, один из его биографов, «до конца своей службы А. П. Ганнибал оставался, как и в дни молодости, требовательным и заботливым начальником». Но забота о скорейшем произведении работ никогда не вытесняет глубокую его человечность. Напротив: чем выше поднимается он по служебной лестнице, тем более заботят его судьбы подчиненных, которыми он назначен командовать. Быть может, из африканского своего детства вынес он один из основных принципов африканского общежития: богатство и власть должны прийти на помощь самым обездоленным?

Так или иначе русский африканец остается гуманистом, необычным человеком для России той эпохи. По замечанию Н. Малеванова, он «в меру своих возможностей стремился облегчить нелегкие условия жизни и труда тех сотен наемных мастеровых и работных людей, что строили канал, дамбы гаваней…

Вскоре после назначения на должность главного командира Кронштадтского канала А.П. Ганнибал предложил Конторе кронштадтских строений устроить для работных людей госпиталь. И хотя на «содержание больных казны никакой и ниоткуда» не полагалось, первая больница для рабочих была им все-таки организована» {189} .

Неординарное, согласитесь, для России того времени начинание. И решение Абрам принимает неординарное. Он сам обращается к мастеровым и рабочим с предложением отчислять с каждого заработанного рубля по копейке на строительство госпиталя. Его предложение принято с энтузиазмом. Однако когда деньги собрали и посчитали, то выяснилось, что этого недостаточно. Тогда Ганнибал порекомендовал Конторе кронштадтских строений собирать деньги при выдаче жалованья офицерам и при расчетах с купцами за поставленные материалы, «из коих не безуповательно от своего позволения по одному христианству… каждый по возможности своей давать похотят, как уже некоторые из купцов таковые доброхотные деятели и сыскались» {190} .

Надежды на добровольные пожертвования, ко всеобщему удивлению, оправдались, и достаточная сумма набралась. Собранные деньги приказано употребить «на пользование тех болезней медикаментов» и на покупку продовольствия. Госпиталь был вскоре открыт. Теперь заболевшие рабочие могли рассчитывать на бесплатное питание и уход.

В том же 1755 году по инициативе Ломоносова и при поддержке императрицы Елизаветы в Москве основан первый российский университет.

25 декабря, на Рождество Абрам узнает, что он произведен в генегал-поручики. В Табели о рангах это звание занимает третью ступень. Другими словами, теперь он принадлежал к высшей знати империи: звание генерал-поручика русской армии приравнивалось к званию вице-адмирала во флоте и тайного советника в гражданской службе. Тем же указом он назначен губернатором в Выборг, на финскую границу. С одной стороны, назначение это было, несомненно, почетным, с другой же — пост губернатора был должностью административной, а значит, от всероссийских дел Ганнибал отстранялся.

Неизвестно, насколько сам Ганнибал готов был оставить свои обязанности в Инженерном корпусе, чтобы перебраться в Выборг и управлять провинцией. Лет через 12—13 он, без сомнения, с радостью занял бы этот высокий пост. Но поднося в 1726 году императрице Екатерине I свой учебник «Геометрия и Фортификация», он мечтал не об административной карьере. За прошедшие годы его страсть к фортификации, к занятиям математикой, к исследованиям в гидротехнике, инженерному делу не ослабла. Напротив, он, как никогда полон творческих сил. Неудивительно, что Ганнибал желал оставаться техническим директором при работе, которая требовала от него ума, технических знаний и конечно же изобретательности…

Однако и императрица считала Ганнибала в его деле незаменимым специалистом. Так что недолго пришлось ему губернаторствовать. В протоколе Военной коллегии от 3 января 1756 года записано: «Ея Императорское Величество указать изволили генерал-лейтенанту и ковалеру Ганибалу остатца при Инженерном корпусе по-прежнему… понеже оной господин генерал-лейтенант и ковалер командует ныне всем Инженерным корпусом и подлежащих до того корпуса делах представления, тако ж и о состоянии инженерных служителей месячные и третные табели и списки в канцелярию подает и о подлежащих же делах от себя х командам предложении чинит» {191} .

Итак, генерал-лейтенант и кавалер Ганнибал остается в столице. Здесь, на Выборгской стороне, в 1756 году он обустраивает военный полигон, где курсанты Артиллерийской школы могут упражняться в практических стрельбах, а воспитанники Инженерной школы — обучаться ведению инженерной атаки {192} . Важность практического образования для будущих артиллеристов, военных инженеров и фортификаторов очевидна для воспитанника школы в Л афере…

В том же году генерал-фельдцейхмейстером и президентом Военной коллегии назначен граф П. И. Шувалов [65], брат фаворита Елизаветы Ивана Шувалова. Граф Шувалов считает, что артиллерия должна стать основной силой русской армии, потому начинает реформу в армии. В 1756 году военные инженеры и артиллеристы были объединены в один корпус. Тем самым воплотилась в жизнь мысль Ганнибала, высказанная им за три года до этого.

Как раз в это время во Франции, где Абрам Петров получил в свое время основательное образование и диплом военного инженера, проводились подобные реформы. 8 декабря 1755 года появился королевский указ, объединявший «артиллерийские и инженерные войска под непосредственной властью Его Величества Людовика XV». Причины такого объединения изложены в первой статье указа, которая гласит: «Его Величество… счел, что надлежит, для блага государственного… объединить артиллерийские и инженерные войска, нимало не сомневаясь, что удовлетворение, которое он до этих пор имел от сих чрезвычайно важных государевых служб раздельно, возрастет неизмеримо отныне, когда те, кои их составляют, сложат свои силы в ревностном служении под высокой Его Величества властью для успехов тех дел, которые будут им поручены… Его Величество указал, чтобы батальоны Королевской артиллерии полка, саперные роты со всеми службами и подкомандными людьми, артиллерийские и инженерные офицеры составляли отныне единый корпус, называемый Артиллерии и Инженерства Королевский корпус» {193} . Однако радость по поводу этой меры среди подданных его величества оказалась более чем умеренной. Анна Бланшар, французский военный историк, дает этому такое объяснение: «Вдохновителем этого преобразования был важный военный сановник М. Дюбуа, который, в рассуждении экономии и рентабельности, надеялся, что возможно будет заставить сотрудничать в осадных войнах эти два рода войск, без сомнения искусных, но конкурирующих между собой и использующих совершенно разную технику. Граф д'Аржансон [66]видит в таком объединении еще одно преимущество: возможность подвести под власть короля артиллеристов, ограничив тем влияние генерал-фельдцейхмейстера Франции, Объединение это поддержали в какой-то мере артиллеристы, довольные таким подкреплением для себя, но оно было с недоброжелательством встречено как многими высокими сановниками, так и их подчиненными…» Но если во Франции объединение двух родов войск вызвало беспокойство в военных кругах, то в России, напротив, все, кажется, прошло вполне мирно.