Андрей Орлов - Осень 93-го. Черные стены Белого дома

ДОКУМЕНТ: «…09.00. Пришли танки, расставлены по позициям.

09.25. Командир 2 мсд [34] мсд (сокр.) — мотострелковая дивизия. доложил заместителю МО [35] МО (сокр.) — Министерство обороны. , взято 20 человек из мэрии с оружием.

09.30. Старший доложил начальнику Генерального штаба о готовности танков.

10.00. Применили танки, стрельба велась по верхним этажам, ниже 4 этажа не стреляли.

10.25. Штурмовая группа ОМОН на 3-м этаже Б.Д. [36] Б.Д. (сокр.) — Белый дом.

10.30. Командир 119 пдп [37] пдп (сокр.) — парашютно-десантный полк. передал: Руцкой запросил переговоры с Президентом (Ельциным), доложили министру обороны и начальнику Генерального штаба, Президент от переговоров отказался — «Только полная капитуляция».

10.45. Старший приказал прекратить стрельбу.

11.00. Министр обороны при переговоре (так в тексте. — Авт. ) со старшим сделал упрек, почему прекратили стрельбу? Ответ: «Много зевак, большое количество женщин и детей в Б.Д. Просят их выпустить». Дана команда командиру 119 парашютно-десантного полка принимать всех через 24 подъезд Б.Д…» ( Из Оперативной сводки Министерства обороны России 4 октября 1993 года.)

ИНФОРМАЦИЯ: «Я Стив Херст из Москвы. Мы продолжаем прямую трансляцию происходящего в столице России. Приближается седьмой час осады Белого дома. В последние два часа здесь не происходило ничего особенного, если не считать время от времени звуков стрельбы из автоматического оружия. Видимо, танкам и бэтээрам пока приказано не стрелять. Десантники находятся внутри здания парламента, захватывая этаж за этажом. Видимо, по этой причине танки и бэтээры не стреляют, опасаясь попасть в своих собственных солдат. В центре столицы демонстранты столкнулись с отрядами милиции особого назначения. Сторонники парламента пытались прорваться в здание…» ( Из комментария журналистки американской компании CNN, ведущей прямой репортаж с места события, канал ТV6, 4 октября 1993 года. )

ВОСПОМИНАНИЯ: «…Часов в десять что-то мощно и оглушительно грохнуло, в доме повылетали стекла, и начался страшный сквозняк. Из окон, выходящих на набережную, были видны стоящие на мосту танки — их стволы дымились. Это очень страшно, когда в тебя стреляют танки. Снаряды разрывались, кажется, где-то наверху — в башне, но от разрывов гудел весь дом. Потом в коридоре шестого этажа — возле пресс-центра — раздался раскатистый грохот, несколько взрывов последовали один за другим: похоже, это была очередь из мелкокалиберной скорострельной пушки БМП-2 [38] БМП (сокр.) — боевая машина пехоты. . Взрывами пробило магистральную трубу; хлынувшая вода залила холл…» ( Из отчета корреспондентки газеты «Коммерсант» В. Куцило. Коммерсант, 1 декабря 2009 года.)

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…До сих пор не могу понять, как можно стрелять пушками на парламент в середине города, который является одной из главных столиц Мира, когда нет войны… Стреляют на людей, которые еще десять дней до этого были депутатами…» ( Из интервью шефа агентства «Франс Пресс» в Москве Паолы Мессана телеканалу «Россия», 1993 год.)

ВОСПОМИНАНИЯ: «…Я считаю, что Борис Ельцин своим тяжелым и жестким решением, которое было принято в ночь с третьего на четвертое октября, остановил развитие ситуации, которая вела к гражданской войне… Если бы произошла эта гражданская война, а Ельцин… не стал бы применять оружие против взбунтовавшейся толпы, то гражданская война обязательно бы случилась в колоссальных масштабах. Потому что во всех регионах это противостояние дублировалось…» ( Из рассказа бывшего заместителя председателя Госкомимущества А.Р. Коха в телевизионной программе канала НТВ «Свобода слова», октябрь 2003 года.)

Происходившее в центре Москвы в те октябрьские дни производило ужасающее, гнетущее впечатление на Орлова. Но его усугубляло еще одно обстоятельство — все, что происходило в районе Белого дома, как в фильме-катастрофе или фильме ужасов, детально демонстрировала на весь мир американская компания Си-эн-эн. Ее корреспонденты вели прямой репортаж с места события, установив телевизионные камеры на крыше одного из домов на Кутузовском проспекте. Не упуская ни малейшей подробности, смакуя каждую деталь, американские журналисты рассматривали российскую трагедию, как копошащихся муравьев в разоренном муравейнике или каких-нибудь микробов, пожирающих друг друга.

С точки зрения журналиста, это, наверное, было очень интересно — непосредственно с места события показывать всему миру, как в Москве две ветви власти и их сторонники схлестнулись в смертельной схватке. Репортаж велся на фоне горящего Белого дома и закопченного фасада мэрии. Иногда с улыбкой, но чаще с недоумением, эти мастера «живого видео», захлебываясь, рассказывали, кто откуда стреляет, какова эффективность попадания снарядов в цель, сколько убитых и раненых может быть вокруг Дома Советов и внутри него. И под этим всем надпись: «Прямая трансляция» и значок Си-эн-эн.

При этом си-эн-эновская братия ничуть не заботилась о достоверности освещаемых событий, а гнусавый голос переводчика придавал комментариям какой-то издевательский, почти садистский, характер. Пережитое тогда чувство позора и унижения еще долго сопровождало Орлова, даже тогда, когда события октября 1993 года превратились в малозначительный для большинства граждан России факт истории.

ИНФОРМАЦИЯ: «Белый дом горит… Несколько последних часов штурмовые бригады Воздушно-десантных войск отбивали этаж за этажом у тех, кто оборонял Руцкого и Хасбулатова… На заднем плане вы видите горящий Белый дом, справа — здание московской мэрии, которая прошлой ночью была захвачена сторонниками Руцкого и Хасбулатова и сожжена. Слева — здание гостиницы «Россия». Предположительно на крыше этого здания и на крыше здания Международного торгового центра находились снайперы правительственных войск, которые держали под перекрестным огнем мятежников…» ( Из комментария журналиста американской компании CNN, ведущего прямой репортаж с места события, канал TV6, 4 октября 1993 года.)

Горящий Дом Советов и гнусавый голос диктора Си-эн-эн Орлов каждый раз вспоминал, проезжая на «Волге» через Новоарбатский мост и поворачивая сначала на Конюшковскую, а затем уже на Рочдельскую улицу, где были въездные ворота непосредственно на территорию Белого дома.

Как и договаривались, все были на месте ровно в десять. В Белом доме уже вовсю шла работа — на этажах стоял шум от бетономешалок, дрелей и шлифовальных машин, грохот от падающих вниз кирпичей, кусков штукатурки, осколков стекла и мусора, сбрасываемых по пластиковым трубам, наведенным вдоль стен здания. Повсеместно работали дизель-генераторы, насосы и тепловые пушки. Ремонтно-восстановительные работы превращались в гигантскую стройку, призванную придать зданию прежний лоск и великолепие.