Дэвид Роскис - Страна идиша

«Эклер» на Западной 72 _й улице был нью-йоркским подобием кафе Рудницкого, местом, куда можно пойти на первое свидание, где днем более десятка мраморных, обрамленных железом круглых столиков были заняты ярко накрашенными пенсионного возраста дамами — некоторые были с носами, усовершенствованными пластической хирургией, некоторые со своими собственными. Так Мальвина демонстрировала мне, что значит приятно проводить время; со своими обесцвеченными перекисью и подстриженными по моде волосами она и тогда выглядела как актриса до мозга костей, — и это место подходило ей идеально. Во время нашей первой встречи я заказал «пич-мельба», [88] Десерт из персиков и мороженого с малиновым сиропом. чтобы понять, может ли «Эклер» соперничать с «Румпльмейером» на улице Центральный Парк Саут, куда нас с Евой дважды водили родители (нет, соперничать он не мог, а клубничное варенье было просто приторным), и узнал, что Мальвина сейчас замужем за бывшим оперным певцом, который, разбогатев, запретил ей появляться на сцене. Позднее от Макса, владевшего древностями из частной коллекции Моше Даяна [89] Даян Моше (1915–1981) — израильский военный и государственный деятель. Министр обороны Израиля во время Шестидневной войны 1967 г. Входил в состав многих израильских правительств. Был археологом-любителем, коллекционером. и державшего золото в швейцарском банке, мне стало известно о существовании штибла [90] Штибл (идиш) — небольшая синагога. Боянера на Западной 81-й улице, — там, подобно какому-нибудь кающемуся грешнику из романа И. Башевиса Зингера, [91] Зингер Исаак Башевис (1904–1991) — еврейский писатель, критик и журналист. Писал на идише. В 1978 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе. тот молился всякий пятничный вечер. Ради него Мальвина соблюдала в доме кошер; [92] Кошер (идиш, на иврите кашрут) — дозволенность или пригодность с точки зрения еврейских религиозных установлений. Понятие кошер может относиться к широкому кругу юридических и ритуальных проблем, однако в обиходе чаще всего этот термин связан с вопросом о пригодности пищи к употреблению. ее трапеза из отбивной с печеной картошкой перед Судным днем поддерживала мои силы в пост пять или шесть лет кряду.

Выскребая остатки ванильного мороженого со дна стеклянной креманки — извините за упоминание мяса и молока в соседних абзацах, — я спросил Мальвину о розах, и она разразилась смехом. Она также не помнила, чтобы когда-либо спала с мамой в одной постели. Но когда мы встретились в следующий раз и уселись за ее любимый столик, она все-таки достала из замшевой сумочки свою студийную фотографию в образе Юного Хасида.

Групповые фотографии оркестра Стругача, или коротко — Ди Банде, театра-кабаре, со скоростью вихря покорившего Вильно, в мамином альбоме были самыми выразительными. Вот они сгрудились вокруг Гришиного радио, и каждый являет собственную маску восторга и удивления. Все они расписались на оборотной стороне фотографии под словами — «Машен, дер мамен фун дер велт — Маше, Матери Мира».

Маша была их талисманом, а театр был ее домом. Она и сама недурно играла, поскольку к тому времени уже лишилась матери и дома, сначала жила с отцом, потом со своей единоутробной сестрой Миной, а в конце концов поселилась со своей лучшей подругой, Ривале Амстердам; и это вопреки полуночному визиту господина Амстердама, который предложил «утешить» подругу своей дочери.

Все они были ее приятелями: Залмен Гиршфельд, [93] Гиршфельд Залмен-Лейб (1902–1989) — идишский актер, муж Эстер Раппель. Уроженец Польши, в начале 1930 — х гг. уехал в Аргентину, а в 1963 г. репатриировался в Израиль, где играл в театре Габима. Йосеф Камень, [94] Камень Йосеф (1900–1942) — еврейский актер. его жена Надя Карени [95] Карени Надя — идишская актриса и певица, после войны жила в Польше. (такая же экстравагантная, как ее сценический псевдоним), а также сестры Эстер [96] Раппель Эстер (ум. в 1980 г.) — актриса и певица, жена Залмена-Лейба Гиршфельда. и Мальвина Раппель. Мальвина почему-то получала самые «сочные» роли — Дервиша, Клоуна, Юного Хасида, и самую известную — Уличной Женщины. Из-за Уличной Женщины еврейский Вильно чуть не передрался, так как Оля Лилис из конкурирующей труппы «Арарат» представляла эту песню в грубоватом, брехтовском, стиле, в то время как Мальвина исполняла ее с меланхолическим изяществом. Любители кабаре резко разделились на олистов и мальвинистов. Мама, конечно, поддерживала Мальвину, имитируя ее исполнение перед завсегдатаями Гришиного дома.

История ее единоутробного брата Гриши сама была бы достойна сцены. Когда он вернулся из Харькова, не доучившись год до получения врачебного диплома, его принял на работу доктор Цемах Шабад в качестве заместителя директора ТОЗ, Общества защиты здоровья, и Гриша женился на красивой и талантливой Наденьке, единственной дочери владельца Банка Виниского. Они жили на Малой Погулянке, на холме, и Надина коллекция кукол появляется на каждой групповой фотографии, снятой Гришиной «лейкой» во время сборищ, которые кажутся одной бесконечной вечеринкой, и в особенности та фотография, где мама, Ривале и все ее друзья-студенты ставят свой собственный «Трокайский концерт» в импровизированных костюмах (мама в мужской одежде с прилипшей к ее темным губам сигаретой, ее левое плечо обнимает мужская рука). «Мы не знали, где заканчивается сцена и начинается жизнь», — сказала она, листая альбом, и, поскольку Ди Банде соглашались выступать только на сцене, собравшаяся у Гриши компания распределила роли между собой.

Мама освоила Мальвинин репертуар. Как-то раз, прямо перед открытием нового шоу, Мальвина безуспешно пыталась выучить слова «Х'вил нит зайн кейн ребе», «Я не хочу быть ребе», записанные для нее кириллицей, поскольку она только говорила, но не умела читать на идише, а пародийно-ученый стиль требовал еще и знания иврита: «Как говорит Раши, [97] Раши (сокр. отрабену Шломо Ицхаки, 1040–1105) — автор самого авторитетного комментария к Библии и Талмуду. Приведенная фраза является не цитатой из Раши, а общеизвестным религиозным правилом. если трое едят за одним столом, они должны прочесть благословение после еды, [98] Благословение после еды читает и один человек, но, если вместе едят трое мужчин старше 13 лет, они читают его вместе после ритуального приглашения (зимун), а если десятеро (минъян), то формула ритуального приглашения несколько меняется. но как следует поступать, если один человек ест за двоих или за троих?» Поэтому маме, с ее образцовым еврейским образованием, пришлось ночевать в гостинице в одной кровати с Мальвиной. На следующий вечер Мальвина сорвала овацию — она выглядела такой комично-несчастной с двумя трогательными прядками у ушей, в большой черной, чуть набок, ермолке, и в длинном, доходящем ей до ботинок, лапсердаке, а Маша запомнила слова, которые ее подруга «впела прямо в ее душу».