Владислав Дорофеев - Яндекс Воложа. История создания компании мечты

Мне ничего не известно о национальном поисковике. Поисковая технология вещь дорогая, она существует в ограниченном количестве, буквально в нескольких компаниях в мире. С тех пор, как наших людей перестали тягать на собеседования (с мая 2009 г. — В.Д .), я о национальном поисковике ничего не слышал.

Рунет вообще не пострадал в кризис. Более того, он тогда даже поднялся: очень многие были недовольны медлительностью традиционных СМИ и в кризисной ситуации стали использовать вместо них Сеть.

Продукт всегда приоритетен над платформой. Платформа без продуктов не живет. Приложения — это ключевая вещь. Мы пока все свои приложения делаем под все основные платформы. Пока мы считаем, что Интернет открытый. В случае «войны» мы будем делать приложения не под все платформы или выпускать новые приложения только под те платформы, которые к нам прилично относятся. Если ситуация будет складываться не в нашу пользу, возможно, мы сделаем и свою мобильную платформу — у нас есть компания SPB Software, на основе продуктов которой можно это делать. Но выпускать и раскручивать свою платформу — это огромные ресурсы, смена фокуса для компании, поэтому мы до последнего будем от этого воздерживаться.

Россия должна рано или поздно иметь технологическую компанию мирового значения. Мы должны взять глубину технической культуры, которая есть здесь у нас, и сделать ее доступной во всем мире.

Во-первых, акционерный капитал (в «Яндексе». — В.Д .) построен так же, как у многих творческих компаний или спортивных клубов, когда есть голосующие и не голосующие акции. Вложить и вырастить деньги можно, принимать в нем решения — нельзя. Во-вторых, все уже, кажется, поняли, что «Яндекс» — это живое образование. То есть нельзя просто купить «Яндекс» и, скажем, отрезать от него часть, а остаток слить с другой компанией — «Яндекс» кончится. В-третьих, для защиты мы делаем механизм «золотой акции». Она как табличка с объявлением: «Ребята, контроль в этой компании купить вообще-то можно. Но так трудно, что на самом деле нельзя». Еще один эшелон обороны — для передачи контроля нужно государственное разрешение.

У нас пока единственный платный сервис — музыка на мобильных устройствах. И то только потому, что это было условием правообладателей. Если вы посмотрите на этот рынок, то увидите, что нигде в мире нет бесплатных легальных музыкальных сервисов на мобильных устройствах. Мы очень хотели стать первой такой компанией, но не получилось убедить правообладателей.

Мы все время находимся на сцене. Все, что мы делаем, видно в Интернете 24 часа в сутки 365 дней в году. Поэтому когда что-то происходит не так, это замечают сразу все… У нас, например, был момент, когда мы меняли дизайн первой страницы «Яндекса»… Так люди нам писали возмущенные письма: «С какой стати вы что-то меняете в НАШЕМ “Яндексе”?»

Мы сделали «Яндекс» с простым намерением — продемонстрировать наши революционные технологии.

«Яндекс» — это технологии. А технологии — это люди. Мы, где только можем, разыскиваем хороших людей. Если они в Питере или Симферополе живут, открываем там филиал. В Кремниевой долине есть люди, которые работают с поиском 20 лет. И в это трудно поверить, но многие из Калифорнии не хотят почему-то переезжать в Москву.

Это чудо, что в стране случился «Яндекс». Важно его не поломать, и мы несем ответственность за это.

Что сделало «Яндекс» лидером Рунета? Это непрекращающаяся работа. Мне иногда доводится видеть, как кто-то где-то спрашивает: «Как заработать миллион?» На это можно ответить быстро и одним словом: «Работать!»

«Яндекс» пытаются взломать каждый день.

«Яндекс» отличается от Google по многим показателям. Это как сравнивать Boeing и Airbus. Как и самолет, поиск состоит из тысяч деталей: принципы действия одинаковы, но выбор материалов, конкретные инженерные решения, дизайн — все немного разное.

«Яндекс» дорогой и потому, что мы не разбрасываемся, а хорошо делаем то, в чем мы действительно сильны. А сильны мы в алгоритмических сервисах, связанных с информацией. На этом и будем стоять. Хотя постоянно поступают предложения, мол, давайте выпускать «Яндекс. Пиво» или продавать недвижимость под торговой маркой поисковика. Нам такое разбрасывание на пустяки неинтересно.

Главное для «Яндекса» — отвечать на вопросы пользователей. Явные или неявные.

Главное, чтобы было интересно. Когда десять человек говорят, что это интересно, значит, действительно должно быть интересно. Но, конечно, если мы видим, что идея «взлетит», но съест все ресурсы, мы за нее не возьмемся. Мы, как и все, пытаемся угадать. Смотрим по сторонам, что-то заимствуем, что-то придумываем сами с нуля. Но со стопроцентной уверенностью прогнозировать нельзя ничего.

Когда говорят, что у нас недиверсифицированная бизнес-модель, то забывают, что она базируется на сотнях тысяч клиентов. То есть она сильно диверсифицирована внутри. Там представлены все секторы, и если, например, произошел кризис в финансах, растут продажи лекарств. Что-нибудь люди все время покупают.

Мы не очень обременены статусом публичной компании. До IPO «Яндекс» по размеру уже был достаточно крупной компанией, и после IPO у нас больших изменений внутри компании не произошло. Мы долго готовились к размещению, поэтому нам не пришлось вдруг что-то с нуля переделывать. Мы и до этого регулярно разговаривали с инвесторами, презентовали им свою отчетность.

Наш основной конкурент на рекламном рынке — другие рекламные средства, в первую очередь телевидение и специализированные издания.

Мы стараемся не делать ничего плохо. Мы все делаем как для себя; мы создаем то, чем сами пользуемся. Видимо, наше представления о том, что такое «хорошо», совпадают с представлениями большого числа пользователей в России. То есть нам просто повезло.

Я ничего такого от IPO не ожидал. Нам нужно было стать ликвидными, мы стали. Задача выполнена, более чем. У нас обороты на бирже измеряются десятками миллионов в день. Мы выполнили обещания перед акционерами и сотрудниками. Обещали, что рано или поздно их компания будет ликвидной — она ликвидная. Все остальное вопрос техники, и в общем нас напрямую не касается. Наше дело — бизнес строить.

После публичного размещения у нас в компании появилось 130 миллионеров — в основном люди, которые стояли у истоков.