Автор неизвестен Биографии и мемуары - Знаменитые авантюристы XVIII века

На другой день бабушка, одевая мальчика, снова строго-настрого запретила ему рассказывать об этом происшествии кому бы то ни было и пригрозила смертью за непослушание. Мальчуган всегда слушался бабушки и в самом деле молчал как пень. Впрочем, никто бы и не обеспокоил его в то время расспросами; болезнь так его пришибла, сделала из него такого неинтересного собеседника, что с ним в то время никто никогда и не пытался разговаривать. О нем давно все порешили, что он не жилец на белом свете. А между тем после лечения у колдуньи кровотечения в самом деле понемногу ослабли; мальчик оправился, овладел памятью и соображением и скоро научился читать. Казанова сам думает об этом лечении, что «смешно было бы приписывать выздоровление этим глупостям», однако оговаривается, что «лекарства от серьезнейших болезней не всегда можно найти только в аптеках».

Затем Казанова вспоминает еще другой любопытный факт из своего раннего детства. Однажды он сидел около своего отца, в то время как тот, большой любитель физики, возился с какими-то оптическими приборами и опытами. Мальчик очень заинтересовался куском хрусталя, очень красиво ограненным; ему захотелось овладеть этой игрушкою. Улучив момент, когда отец отвернулся, он схватил хрусталь и спрятал его в карман. Через несколько минут отец хватился пропавшей вещи и, не найдя ее, накинулся на детей, в полной уверенности, что ее взял кто-нибудь из них. Начались розыски по всей комнате, во время которых наш герой успел потихоньку спустить свою добычу в карман к своему братишке Франческо. Отец кончил тем, что обшарил карманы мальчуганов, нашел у Франческо похищенный хрусталь и отодрал его. Впоследствии Джакомо покаялся в своей проделке на исповеди. Но тут вышел прелюбопытный казус. Исповедником его оказался весьма смышленый монах иезуитского ордена. Выслушав маленького пройдоху, он, должно быть, подумал, что из такого молодца выйдет прок, что задатки у него блестящие и что с ним стоит побеседовать. Он сказал Джакомо, что тот оправдал свое имя: по-еврейски оно означает «заместитель». Древний патриарх еврейского народа тоже «заместил» обманом своего брата Исава.

Вскоре после того отец Казановы умер, оставив свою семью под покровительством богатых патрициев Гримани. Перед смертью он заставил свою жену дать ему клятву в том, что она не пустит ни одного из детей на театральные подмостки; должно быть, солоно досталась бедняге его артистическая карьера. Жена поклялась, а присутствовавшие при этом Гримани поручились за исполнение этой клятвы.

Красавица Цанетта отказала всем женихам, которые толпою нахлынули к ней после смерти мужа. Она надеялась собственными силами поставить детей на ноги. Прежде всего она, конечно, взялась за старшего, то есть за нашего героя, Джакомо. Он был все еще слаб и ненадежен. Его таскали по докторам, и те жарко спорили о его болезни. Никто не мог понять и объяснить, откуда у мальчика берется столько крови. Его кровотечения все еще продолжались, хотя и не в такой мере, как до лечения у колдуньи. Одни из эскулапов утверждали, что у Джакомо весь питательный сок целиком обращается в кровь, другие уверяли, что мальчик усиленно дышит, держа рот раскрытым, и входящий в излишестве воздух увеличивает количество крови в легких. Наконец, обратились за советом к знаменитому тогдашнему падуанскому врачу Макопу. Сей авторитет дал заочный письменный отзыв о болезни Джакомо, который у последнего долго сохранялся. В нем Макоп прежде всего возвещает, что кровь наша представляет собою упругую жидкость, которая, хотя никогда не изменяется в количестве, но зато может сильно колебаться в объеме; постоянные кровотечения пациента зависят от чрезмерного объема его крови; она сама собой у него убывает, чтобы таким путем облегчить свое движение; не будь этой постоянной отбавки, пациент давно бы умер. Причину же чрезмерной массивности крови Макоп усматривал в воздухе, которым дышит пациент. Посему единственным средством исцеления он считал перемену воздуха, т. е. переезд в другую местность. Той же массивности крови Макоп, кстати, приписывал и тупоумие мальчика, которое так беспокоило всех его близких.

После того было решено на семейном совете отправить мальчика в Падую и там поместить его куда-нибудь нахлебником. На этом особенно настаивал друг покойного отца Казановы, поэт Баффо. Казанова отзывается об этом человеке в самых восторженных словах; он называет его возвышенным гением, хотя и упоминает о том, что его муза вдохновлялась исключительно скоромнейшими донельзя сюжетами. Мальчика отвезли в Падую и поместили у какой-то славянки, которая держала на хлебах несколько мальчиков, посещавших школу. Пристроив сына, вдова тотчас уехала обратно в Венецию, уплатив хозяйке за полгода вперед. Мальчик стал посещать школу доктора Годзи. Но его жизнь у славянки скоро стала невыносима. Получая за своих нахлебников всего по цехину [12] Старая монета, обращавшаяся прежде на Востоке и в Италии, стоимостью от 1,5 до 3 рублей. в месяц, она держала их хуже собак: ребята ели разную гниль и спали, снедаемые армией насекомых, где-то на чердаке, на логовищах, не ведавших смены белья. Доведенный до отчаяния, Джакомо нажаловался своему учителю, Годзи; тот воспользовался случаем, чтобы залучить себе нового пансионера, так как сам намеревался держать нахлебников. Он написал матери, и дело скоро было слажено ко всеобщему удовольствию. Джакомо переселился к доктору.

Но житье впроголодь у славянки не прошло бесследно для нравственности Джакомо; с ним случилось нечто вроде того, что и с нашим незабвенным Павлом Ивановичем Чичиковым. Дело в том, что перемена воздуха оказала хорошее действие на мальчугана; он быстро поправился, окреп и начал прилежно учиться; Годзи скоро обратил на него внимание и сделал его у себя в школе репетитором. Но вместе со здоровьем явился и аппетит — аппетит зверский, волчий. А славянка продовольствовала своих питомцев с таким расчетом, чтобы они только-только не скончались от голодной смерти. Вот тут-то пробудившаяся врожденная хитрость, которая была оценена в Казанове еще отцом иезуитом-исповедником, и подсказала ему чичиковскую уловку. Среди учеников Годзи было несколько человек из достаточных семей; у них водились денежки и, главное, съестное. Сметливый Джакомо живо завел торговлю своим благоволением к репетируемым товарищам, он выправлял им латинские темы и переводы и за это получал от них булки и котлеты. Но не все могли откупиться от лихоимного репетитора, и такие, конечно, подвергались его гонениям; образовалась партия притесняемых, которая в конце концов и нажаловалась учителю. Булочки и котлетки прекратились; но вскоре затем состоялся переезд Джакомо к учителю, и он ожил: здесь его стали кормить добросовестно.