Валентина Мирошникова - 100 знаменитых судебных процессов

Складывалось впечатление, что по чьей-то злой воле несчастья свили гнездо в семействе Беснар, отправляя его членов одного за другим к праотцам. 19 ноября 1940 года скончался отец Леона, Марселей Беснар. Хотя мужчины продолжали враждовать, однако невестка часто посещала свекра. Доктор Деларош не удивился потере пациента: люди не вечны, у старшего Беснара наблюдалась старческая слабость, так что первый же более-менее серьезный сердечный приступ поставил на его мучениях точку. А состояние Леона и его жены выросло на 227 734 франка. Шестидесятишестилетняя Мария-Луиза Беснар, свекровь Марии, пережила мужа всего на несколько недель. Ее не стало 16 января 1941 года. Примечательно, что эта в общем-то крепкая женщина буквально сгорела всего за девять дней. Все тот же доктор Деларош в свидетельстве о смерти написал, что Марию-Луизу доконало воспаление легких. И снова безутешные Мария и Леон оказались в выигрыше: покойная оставила им в наследство 262 325 франков. По прошествии еще нескольких недель супругам пришлось снова заняться организацией похорон: 27 марта 1941 года в доме родителей повесилась сестра Леона Люси. Окружающие стали говорить, что бедняжка не вынесла одиночества после смерти матери.

В мае Беснары приютили у себя двоих пожилых кузин Леона, Паулину и Виргинию Лаллэрон. Сестры покинули свой дом из-за оккупации Франции немецкими войсками, прихватив с собой все совместно нажитые средства. Деньги Паулина зашила в пояс, который носила не снимая. 1 июля 1941 года она умерла, по мнению доктора Галлуа, от «старческой уремии». Тогда Виргиния Лаллэрон договорилась с Беснарами, что останется доживать свой век у них, а в обмен на гостеприимство сделает Марию своей наследницей. По странному стечению обстоятельств, век кузины Леона оказался удивительно недолог, и уже 9 июля она последовала за сестрой.

А 25 октября 1947 года Мария овдовела вторично. Леон Беснар скончался после непродолжительной болезни. Доктор Галлуа сначала затруднялся назвать причину смерти. Он говорил то о приступе заболевания печени, то о грудной жабе. Но после проведения анализа мочи эскулап объявил, что Леон скончался от уремии. 16 октября 1949 года этот же врач констатировал смерть матери Марии Беснар. В то время в Лудене как раз свирепствовала эпидемия гриппа, и поэтому когда больная внезапно потеряла сознание и у нее развился односторонний паралич, Галлуа решил, что грипп спровоцировал у старухи кровоизлияние в мозг. Эта смерть стала искрой, попавшей в пороховой погреб.

Оказалось, что некая мадам Пенту, часто бывавшая у Беснаров, после кончины Леона сообщила своему знакомому, помещику Августу Массипу, интересный факт. Незадолго до своей смерти Беснар жаловался: жена хочет его отравить. Массип, не долго думая, передал слова известной сплетницы в уголовную полицию Пуатье. Делом заинтересовался 25летний следователь Пьер Роже, который вместе с инспекторами Сюртэ Нокэ, Норманном и Шомье начал расследование, длившееся 14 лет. Правда, первые попытки разобраться в том, где заканчивается сплетня и начинается правда, далеко не зашли. Мадам Пенту не горела желанием общаться со следователем и отрицала, что высказывала подозрения в адрес Марии. Однако многие жители Лудена поглядывали косо на вдову Леона. Дело в том, что в хозяйстве Беснаров в мае 1947 работал 20-летний немецкий военнопленный Диц, которого считали (и, надо сказать, не без оснований!) любовником Марии. По городку упорно ходили слухи, будто Леон однажды пожаловался: он больше не является хозяином в собственном доме, а превратился в раба слуги. Правда, с появлением Дица горожане избавились от такой пакости, как анонимные письма непристойного содержания. Ранее их рассылали постоянно, а теперь они пропали из почтовых ящиков раз и навсегда. Графологическую экспертизу посланий взялся провести известный пионер научной криминалистики в Лионе доктор Эдмонд Локард. Он доказал, что автором скабрезных писем является. Мария Беснар. Причиной их написания могло стать только неудовлетворенное сексуальное чувство.

Естественно, Мария решительно отрицала свою причастность к сомнительным письмам, однако то, что они перестали возмущать горожан как раз с момента появления в доме Беснаров молодого немца, свидетельствовало отнюдь не в пользу женщины. Итак, не был ли Леон Беснар и в самом деле убит? Может, жадная до любовных утех дамочка решила избавиться от старика-мужа, чтобы иметь возможность без помех развлекаться с любовником? Тем более что смерть Леона Мария не слишком-то переживала: она несколько раз отправлялась с молодым слугой в длительные путешествия на автомобиле. Когда в мае 1948 года Диц вернулся на родину, Мария продолжала писать ему, и в 1949 м немец снова появился в Лудене. Он якобы не нашел дома подходящей работы, так что собирался с помощью любовницы обосноваться во Франции.

Когда умерла мать Марии Беснар, инспектор Нокэ решил брать быка за рога. Он выяснил, что старуха была крайне неудобным человеком для собственной дочери, поскольку постоянно упрекала ее за интимные отношения с немцем и высказывалась против его возвращения в Луден. Инспектор попробовал заставить разговориться мадам Пенту. Женщина подробно и очень убедительно описала последние часы жизни Леона Беснара. Несчастного мучили острые боли в желудке и рвота. Умирающий стонал и повторял: «О, что же они мне дали!» Мадам Пенту спросила, не идет ли речь о немце, но умирающий отмахнулся: он, мол, говорит о Марии. Леон сказал, что в его тарелке, в которую жена наливала суп, уже была какая-то жидкость. Мужчина отметил это вскользь, но ни о чем плохом не подумал. А зря. Буквально сразу после обеда у него началась рвота.

Инспектор Нокэ колебался, не зная, насколько можно доверять словам собеседницы. Но после встречи с мадам Пенту он узнал, что Мария Беснар наняла пользующегося не самой лучшей славой парижского детектива Локсидана, поручив ему запугать не в меру болтливую дамочку. Значит, вдове и в самом деле было что скрывать?!

Итак, 9 мая 1949 года в Пуатье полиция приняла решение эксгумировать труп Леона Беснара. Эту процедуру поручили выполнить врачам Сета и Гийлону, а за проведение собственно токсикологической экспертизы брался директор полицейской лаборатории в Марселе — Жорж Беру, который уже не один десяток лет считался непререкаемым авторитетом в данной области. Части трупа, успевшие пролежать в земле более полутора лет, запечатали в стеклянные сосуды, пометили и отправили в Марсель. Вскоре Беру указал в отчете, что в останках Леона Беснара содержится 39 миллиграммов мышьяка на килограмм веса тела.

Здесь следует сделать небольшое отступление. Дело в том, что мышьяк содержится в организме любого человека. Однако естественное его количество в теле столь мало, что он указывается в гаммах — миллионных частях грамма. Нормальное содержание мышьяка в организме человека составляет одну десятимиллионную часть веса самого тела. Конечно, этот показатель усреднен, поскольку у людей, питающихся морепродуктами или имеющих дело непосредственно с этим веществом, его содержание значительно выше. Однако максимальное количество яда, обнаруженное в моче, не превышало 285 гамм (в тканях этот показатель ниже). Что же касается волос, то они вообще являются своеобразной шкалой, по которой можно определить дозу мышьяка. При этом после очистки соляной кислотой, спиртом и ацетоном в корнях волос и прикорневой их части остается только мышьяк, проникший из тела; по его количеству можно определить способ, продолжительность и степень отравления.