Александр Игнатенко - Ибн-Хальдун

По мнению Ибн-Хальдуна, захват кочевниками цивилизованных областей приводит к возникновению государства. Насколько можно судить, для него всякое государство является ксенократическим, ибо его конституирует определенная асабийя, т. е. относительно самостоятельная родо-племенная группа. Это положение распространяется не только на отношения между арабами и берберами на севере Африки, но и на отношения внутри арабов и внутри берберов, ибо ни те, ни другие не являлись однородной этнической общностью — для этого не было ни объективных социально-экономических, ни субъективных условий: разбросанные по северу Африки кочевые племена осознавали себя не арабами, а хилялитами, рияхитами и т. п., не берберами (кстати сказать, это название дано им римлянами — «варвары»), а туарегами, санхаджа, ауреба и т. п. Это не исключало, разумеется, объективного единства этих общностей в языковом, религиозном и других отношениях и не препятствовало осознанию ими своего единства в определенных условиях, например в случае внешней угрозы.

Первоначально подобного рода государство является «примитивным» в том смысле, что представляет собой господство примитивной этнической группы, которая еще не разделилась на классы, ибо к тому нет причин (отсутствует избыток), над иной этнической группой, находящейся в состоянии цивилизации. Однако захват цивилизованных областей приводит в последующем к разложению тех отношений, которые связывали асабийю-захватчицу. Распадаются родо-племенные связи, и на смену им приходят новые (подчеркнем: новые для данной асабийи-захватчицы) отношения — отношения классовые. Данный процесс имеет аналоги в западноевропейской истории. О роли завоеваний, захватов писал Ф. Энгельс, указывая, что «у германских победителей Римской империи государство возникает как непосредственный результат завоевания обширных чужих территорий, для господства над которыми родовой строй не дает никаких средств» (2, 21, 169). Установление государства означало в этом случае отрицание родового, т. е. бесклассового общества у германцев и их переход (или, что точнее, завершение ранее начавшегося в недрах родового общества перехода) к обществу классовому.

Однако ксенократическое государство наследует некоторые моменты относительного равенства-неравенства, которые более или менее четко выражены в асабийе-захватчице: наличие племенной аристократии, сосуществование племен «покровителей» и племен «покровительствуемых» и т. п. Новое государство наследует некоторые структуры покоренной цивилизованной общности — административные, фискальные и т. п.

Асабийя становится «субъектом» государственной власти, распространяемой на иную этническую группировку как «объект». Отношения внутри самой асабийи начинают строиться в зависимости от места того или иного рода или племени в новой иерархии власти. Поэтому «класс» для Ибн-Хальдуна — категория прежде всего политическая, а затем уже экономическая: место в новой иерархии власти определяет размер доли избыточного продукта, изымаемого у покоренных. Внутри асабийи начинается борьба, имеющая сугубо экономические причины. В этой борьбе побеждает глава унаследованной новым государством иерархии власти — определенная часть родо-племенной группировки. Государство еще раз отчуждается от своей социальной основы и становится не только ксенократическим, но и аристократическим (династическим).

Прибавочный продукт начинает распределяться внутри государства как группы. Часть его идет на предметы роскоши, часть — на содержание государственного аппарата. Необходимость содержать оплачиваемый аппарат приводит к вмешательству государства в экономику; оно начинает извлекать не только избыточный продукт, но и часть необходимого. Это приводит к разрушению локальной цивилизации и гибели самого государства. Цивилизация (вернее, то, что от нее осталось) и государство (как территория) становятся добычей какой-то другой асабийи или «примитивного» государства.

Перед нами описание перманентной стагнации какого-то региона, где соседствуют примитивность и цивилизация. Но причины этой стагнации, отсутствия развития не только и не столько в примитивности отдельных этнических групп, сколько в характере государства, чуждого обществу вдвойне, во-первых, потому, что оно ксенократическое, во-вторых, династическое (аристократическое). Государство гибнет само и уничтожает локальную цивилизацию, ибо становится лишь механизмом изъятия и непроизводительного расходования избыточного продукта.

Все государства подобного рода — а иных Ибн-Хальдун не знал — проходят один и тот же цикл, навязывая его и локальной цивилизации. По форме этот цикл — политический, по содержанию — социально-экономический. Его результатом является в конечном счете социально-экономическая стагнация в форме движения общества по «кругу».

В настоящее время между исследователями идет дискуссия по вопросу: был или не был Ибн-Хальдун циклистом, т. е. сторонником такой концепции общественного развития, согласно которой различные сосуществующие в пространстве и сменяющиеся во времени общественные образования постоянно и периодически проходят аналогичные замкнутые циклы зарождения, подъема, упадка и гибели. Часть исследователей склоняется к признанию этого (см., напр., 15, 8. 34, 131), другая считает, что Ибн-Хальдун циклистом не был (см., напр., 9, 196). Мы считаем, что он не был циклистом в духе тех метафизиков-историософов, у которых «возникновение, расцвет, гибель совершенно общие, совершенно смутные представления, в которые, правда, можно вложить все, но с помощью которых ничего нельзя понять» (1, 28). Подобного рода циклизм был присущ Чистым братьям. В своих «Трактатах» они пишут: «Знай, что у каждого государства есть время, с которого оно начинается, цель, к которой оно подымается, и граница, у которой оно кончается. И если оно достигло конечной цели, то быстро приходит в упадок и людей постигают несчастья и неудачи» (48, 1, 180). «Знай, что государство и владычество переходят во всякий век, во всякое время и во всякий период от народа к народу, от „дома“ — к другому, из одной местности в другую» (там же, 181). Мировоззренческой основой циклизма Чистых братьев была их спекулятивная диалектика. «Мы можем увидеть,— писали они,— что государство злых людей пришло к концу, ибо ныне проявилась их сила и умножились деяния их в мире. Но ведь после крайнего роста наступает упадок и уменьшение» (там же), т. е. полное развитие означает переход в новое качество, которое представляет собой возвращение к старому. Вот и все, что говорят Чистые братья о цикличном характере изменения государства.