Ирина Мудрова - Великие матери знаменитых людей. 100 потрясающих историй и судеб

Когда юноша добрался до Претича и сообщил ему об отчаянном положении киевлян, воевода решил внезапно переправиться через реку и вывезти семью Святослава.

Рано утром Претич и его дружина сели на свои корабли и высадились на правом берегу Днепра, трубя в трубы. Думая, что это армия Святослава вернулась, печенеги сняли осаду. Ольга с внуками вышла из города к реке.

Между тем печенеги возобновили осаду, так что нельзя было коня напоить на реке Лыбеди. Киевляне послали Святославу гонца с известием о том, что его семью едва не пленили печенеги и опасность Киеву по-прежнему сохраняется. Святослав быстро вернулся домой в Киев и прогнал «печенегов в поле».

У княгини Ольги было трое внуков от ее сына великого князя Святослава Игоревича: Ярополк Святославич, князь киевский, Олег Святославич, князь древлянский, Владимир Святославич, киевский великий князь, при котором произошло крещение Руси.

Владимир родился от ключницы Малуши. Разгневанная княгиня Ольга сослала Мал ушу. Будучи раздатчицей милостыни (занятие христианки), Малуша нарушила со Святославом заповедь «не прелюбодействуй», и именно это вызвало гнев Ольги. Малолетний Владимир находился под присмотром княгини Ольги. В немалой степени его великое дело крещения Руси было основано на воспитании бабкой-христианкой.

После победы над печенегами в 968 году Святослав не пожелал оставаться в Киеве надолго, так как считал центром своей земли город Переяславец. Когда на следующий год он собирался уйти обратно в Переяславец, Ольга удержала его: «Видишь – я больна; куда хочешь уйти от меня?» – ибо она уже разболелась. И сказала: «Когда похоронишь меня, – отправляйся куда захочешь». Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын её, и внуки её, и все люди, и понесли, и похоронили её на выбранном месте. Ольга была похоронена в земле в 969 году по христианскому обряду. Её внук, князь Владимир Святославич Креститель, перенес в 1007 году мощи святых, включая Ольгу, в основанную им церковь Святой Богородицы в Киеве.

Ольга осталась в исторической памяти как женщина, правившая на Руси в X веке. Она рано потеряла мужа, оставшись одна с малолетним сыном, и вследствие именно этих обстоятельств воспитала в себе на всю жизнь сильный и волевой характер.

Евпраксия была дочерью одного из удельных русских князей в Рязанском княжестве. Князь Всеслав был женат на знатной византийке Феодулии. В семье были сыновья и младшая дочь, которую назвали по-гречески Гупраксос, что обозначает добродеяние.

Девочка росла в очень неспокойное время. Русь полнилась раздорами и междоусобными распрями. Отец-князь часто был в разъездах и войнах, походах с великими князьями Владимирскими то на непокорных новгородцев, то для усмирения других князей. В одной из таких войн удалой князь сложил голову. Воспитанием малолетних детей занималась умная и образованная княгиня. Особенно смышленой была дочка. Она с необыкновенным усердием училась читать, писать, слушала рассказы из истории. Ее любимой героиней была княгиня Ольга. Мать учила дочку: «Будешь и ты когда хозяйкой-отчинницей, – так держись чинно, смотри прямо, глаза долу не опускай. Кончится век твой девичий да побегушки – являй собою пример детям и домочадцам, дворовым, челяди и подружиям их…»

В тринадцать лет Евпраксию просватали за Федора, сына рязанского князя Юрия Игоревича. В 1230 году, когда Евпраксии было шестнадцать лет, сыграли свадьбу. Фёдор с Евпраксией получили от князя Юрия собственную отчину – городок Красный на реке Осетр, что впадает в Оку, к северо-западу от Рязани.

Вскоре у них появился сын, его назвали Иваном, Ваняткой. Радости молодых родителей не было границ. Молодая княгиня не могла нарадоваться первенцу, всё забавлялась с ним, пела сыночку песни, что с детства помнила. Когда княжич подрос, воспитанием его занялся отец.

Между тем время становилось всё тревожнее. В 1237 году Батый подступил к границам Рязанского княжества.

К началу зимы Фёдор соединил свою дружину с войском отца, князя Юрия, у городка Пронска. В пути к ним пристали дружины князей коломенского, муромского, переяславльского – братьев князя Фёдора. За рекой Воронеж начинается необъятная ковыльная степь – Дикое поле. Оттуда надвигается неведомый, а потому и грозный враг. Русские князья не пришли по зову Юрия Игоревича навстречу этому врагу Надо посылать новых гонцов во Владимир и Новгород, Ростов и Суздаль, на Белоозеро и во Псков. Выжидая время, рязанский князь затеял переговоры с Батыем и послал к врагу самого разумного своего сына Федора.

Так к «безбожному царю Бытыю» отправилось посольство во главе с Федором Юрьевичем. Батый потребовал дань – десятую часть всего имущества, которую ему дали. Батый принял и похвалил дары, но просил еще «дщери или сестры собе на ложе». Один из рязанских вельмож донес Батыю, что жена князя Федора всех прекраснее («лепотою телом красна бе зело»).

Тогда Батый потребовал у Федора привести жену, дабы «изведать красоту» княгини Евпраксии. Князь Федор Юрьевич только посмеялся: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Батый взмахнул рукой – и вмиг десятки ханских слуг, обнажив кривые сабли, бросились к князю, его боярам и дружинникам.

Получив весть о гибели русского посольства, рязанские князья со своими дружинами под руководством князя Юрия вышли против монголов на битву на Воронеж. «И была сеча зла и ужасна, – пишет летописец. – Много сильных полков Батыевых пало». Но монголы одержали верх над небольшим русским войском. В битве той были убиты князья муромский и переяславльский, братья князя Фёдора. Остатки своей дружины удалось увести Юрию обратно в Рязань. Но ордынцы шли за ним по пятам.

16 декабря монголы прибыли под стены города и приступили к осаде. 21 декабря начался решающий штурм, закончившийся взятием Рязани. Н.М. Карамзин так описывает гибель города: «… сквозь дым и пламя татары вломились в улицы, истребляя все огнем и мечом. Князь, супруга, мать его, бояре, народ были жертвой их свирепости. Веселяся отчаянием и муками людей, варвары Батыевы распинали пленников, или, связав им руки, стреляли в них как в цель для забавы; оскверняли святыни храмов насилием юных монахинь, знаменитых жен и девиц в присутствии издыхающих супругов и матерей; жгли иереев, или кровью их обагряли алтари. Весь город с окрестными монастырями обратился в пепел. Несколько дней продолжались убийства. Наконец, исчез вопль отчаяния, ибо уже некому было стонать и плакать».

До Красного еще не дошли точные вести о гибели князя Федора и Рязани. Ходили только темные слухи, один страшнее другого, ползли по маленькому городку. Не сегодня-завтра татар ждали здесь, в Красном. По приказу Евпраксии крутые скаты земляных валов, отгороженных невысоким тыном, ежечасно поливали холодной водой из реки Осетра, так что они прямо на глазах покрывались наледью. На улицах устраивали завалы из брёвен и камней. Жители выносили из домов топоры, ножи, рогатины, складывали их у стен городка. Сюда же принесли большие котлы и бочки с водой, дрова для костров.