Алексей Шахурин - Крылья победы

- Завтра в девять часов вечера будьте в приемной первого секретаря Московского комитета партии.

В назначенный час явился туда. Ждать пришлось долго, секретарь где-то задерживался. Наконец он приехал. Приглашают. Вхожу в кабинет Н. С. Хрущева. Вид у него усталый, чем-то недоволен. Спросил, где я работал прежде, что делаю сейчас. И вдруг неожиданный вопрос:

- Вы по национальности татарин?

- Нет,- отвечаю,- русский. Родился в двадцати километрах от Москвы, в деревне Михайловское, там полдеревни Шахуриных.

Разговор пошел дальше. И тут Хрущев говорит:

- Центральный Комитет партии имеет в виду назначить вас парторгом ЦК на крупный авиационный завод. Как вы на это смотрите?

Ответил, что не хотел бы уходить из академии, нынешняя работа мне нравится.

- Сейчас,- пояснил он,- есть установка ЦК посылать на партийную работу в промышленность инженеров.

Тогда я заметил, что не хотел бы расставаться с армией. К тому времени я уже имел звание военного инженера второго ранга.

- А вы останетесь в кадрах армии. Возразить мне было нечего:

- Если надо, я готов.

- Ну вот и хорошо. На днях вас вызовут в ЦК.

Академию покидал с большим сожалением. За пять лет привык к напряженной, творческой обстановке, к людям, сработался с ними.

Авиационный завод, где я стал парторгом ЦК ВКП(б), был одним из крупнейших предприятий авиационной промышленности. В то время завод готовился к выпуску цельнометаллического американского самолета "Вулти" вместо нашей "Чайки". Осваивали большое количество закупленного за границей оборудования - падающие молоты, прессы, специальные станки. Парторганизация завода насчитывала более тысячи человек. Теперь такая организация существовала бы на правах райкома, а стало быть, имела целую сеть первичных парторганизаций, где рассматривались бы прием в партию или персональные дела, другие вопросы, а партком только утверждал их решения. А у нас все решали на общем собрании. Хорошо, что поблизости находился вместительный Дворец спорта, так как на открытые партсобрания собиралось более двух тысяч человек.

Парторгом ЦК партии на заводе до меня был Сергей Иванович Агаджанов хороший коммунист, замечательный организатор. Его брата, работавшего в Народном комиссариате путей сообщения, арестовали, из-за чего Сергей Иванович был отстранен от должности. Но на заводе он остался и продолжал работать в качестве начальника цеха. Когда я стал наркомом, то порекомендовал Сергея Ивановича на должность директора одного авиационного завода. В своей дальнейшей работе он меня не подвел.

Поскольку я был парторгом ЦК, райком рекомендовал общему партийному собранию избрать меня и секретарем парткома завода. Вместе со мной в партком вошли и другие коммунисты - рабочие и инженеры, которых на заводе хорошо знали, которым вполне доверяли.

Директором завода был в то время А. Ф. Сидора, в прошлом директор Харьковского тракторного завода. Человек грамотный, знающий производство. Однако самолеты он до этого не строил и потому чувствовал себя на новом поприще довольно неуверенно. Главный инженер завода Шекунов был, напротив, опытным самолетостроителем, инженером с большим стажем. Но в условиях перестройки завода на новую технологию и новую технику не проявлял необходимой решительности.

Разбираясь во всем, беседуя с руководителями служб - коммунистами и беспартийными, я видел, что темп перевода завода на новое производство очень низок, нет твердого, уверенного руководства. Понял, что поддержку нужно искать у партийного актива, кадровых рабочих, к ним прежде всего обращаться, вооружать их новыми задачами и планами. Коллектив завода заслуживал самой высокой похвалы. Многие работали на заводе очень подолгу, нередко целыми семьями - отец и сыновья. Рабочие были высокой квалификации. По схеме, нарисованной конструкторами, а иногда и без схем могли сделать сложные детали. Мастер медницкого цеха Курсков свои приемы демонстрировал на сцене заводского клуба. Это были люди, воспитанные на авиационных традициях. Если нужно было что-то сделать, особенно для армии, коллектив завода считал делом чести выполнить работу добротно и в срок.

Всевозможные трудности возникали каждый день, и многое нужно было решать парткому, мне как парторгу ЦК. Этим я и был занят, стараясь вникнуть во все глубоко, с пользой для завода. Вскоре меня избрали членом бюро райкома партии. Это, конечно, прибавило новые нагрузки.

В первое время я очень беспокоился, созывая общие партийные собрания, ставя на них вопросы партийной или хозяйственной работы. Времени на тот или иной вопрос отводилось мало. Короткое сообщение, выступит один - за, другой против, максимум еще по одному человеку-и уже кричат: "Ясно, давайте решать". Думаешь, сумеют ли так быстро разобраться? Ведь я с тем или иным человеком сидел часами. Правильно ли решил? Ведь речь шла о важных делах, часто о судьбах коммунистов. И каждый раз с удивлением и радостью убеждался: правильно решают, несмотря на краткость обсуждения. Видимо, знание людей, партийная принципиальность и рабочее, классовое чутье безошибочно в абсолютном большинстве случаев подсказывали, как надо поступить. Неискренность, желание обойти острые углы люди сразу чувствовали и тут же реагировали. Пассивных на партийных собраниях, а тем более на активах не видел. Замечательный был коллектив.

В 1937 году впервые проводились выборы в Верховный Совет СССР. Все делалось в первый раз: выдвижение кандидатов, доверенных лиц, комплектование избирательных комиссий, подбор помещений и их оформление. Митинги проходили часто под открытым небом - настолько они были многочисленными. А когда собирались избиратели со всех участков, то шли на стадион. Подготовка митингов и их проведение требовали больших забот и хлопот. К этому добавлялся еженедельный инструктаж агитаторов, беседы с ними, а их - сотни... Но и с этим делом мы справились.

В январе 1938 года меня вызвали в ЦК ВКП(б). Секретарь ЦК Г. М. Маленков, ни о чем не расспрашивая, сразу сказал:

- Вы, наверное, слышали, что начальником Главного управления гражданского воздушного флота недавно назначен известный летчик Герой Советского Союза Молоков. ЦК партии хочет перевести вас на работу в это Управление его заместителем. Как вы на это смотрите?

Поблагодарив за доверие, я заметил, что переводить меня сейчас с завода было бы нецелесообразно. Завод очень важный, находится на этапе освоения нового оборудования, новой прогрессивной технологии и нового самолета. При недостаточно уверенном хозяйственном руководстве заводом очень велика роль партийной организации. Я работаю всего полгода, только успел узнать актив, познакомился с руководством предприятия. В начальной стадии находится ряд перестроек, и мой уход не будет понят. А дальше сказал, что мы намечаем сделать в ближайшее время.