Алексей Шахурин - Крылья победы

Мне приходилось встречаться с Туполевым не только в кабинете. Я наблюдал его поведение на аэродроме. Он вел себя там как хозяин, как главный конструктор. Стоит у самолета, дает объяснения, хотя рядом ходит и смотрит за каждым его шагом человек, который его охранял. Нужна была большая сила воли, чтобы в таких условиях продолжать работу и вести ее такими темпами. Ведь главный конструктор, не предъявляющий к людям четких, порою жестких требований,- это уже не главный конструктор, не руководитель. Он не сможет сделать машину быстро. Туполев был именно таким - очень твердым и решительным руководителем. Думаю, что здесь играла роль не только его воля, но и чувство долга. Все советские люди знали, в каком положении находится наша страна, представляли, что происходит в мире. Арестованные конструкторы это тоже очень хорошо понимали.

А. Н. Туполев тогда создавал фронтовой пикирующий бомбардировщик, известный Ту-2. Задание на проектирование этого бомбардировщика было дано Андрею Николаевичу Туполеву летом 1940 года, уже осенью его построили, а в январе 1941 года начали испытания. Бомбардировщик не истребитель, это более крупная боевая машина и более, если можно так выразиться, трудоемкая. Туполев буквально денно и нощно пестовал свое новое детище, и, когда все отдыхали, он все что-то делал, иногда завершая ту или иную деталь своими руками. Со стороны казалось, что это один из многих рабочих, строивших самолет. Туполев внешне мало от них отличался.

Любопытное свидетельство. Однажды его увидел у макета самолета начальник отдела бомбардировочной авиации Управления ВВС А. Н. Котиков, входивший в состав макетной комиссии. Назначен он был на эту должность недавно и Андрея Николаевича не знал. Впоследствии он вспоминал:

"Прибыв в ЦАГИ, я долго рассматривал этот фанерный самолет Ту-2, который был выполнен с удивительной тщательностью и своими внешними формами строго соответствовал проекту. Рассматривая его со всех сторон, сопоставляя с проектными данными, я все больше приходил к выводу, что это будет прекрасный бомбардировщик и нужно форсировать его производство.

Меня как летчика также интересовало и оборудование пилотской кабины расположение приборов, удобство пилотирования, обзор и т. д. Я сел в кабину и стал последовательно все изучать. Сидевший на левой плоскости самолета рабочий молча что-то делал с горловиной бензобака и между делом с любопытством посматривал за мной. Первоначально я невольно обращал на него внимание, но затем, увлекшись делом, забыл про него.

Закончив изучение самолета и записав свои замечания в блокнот, я вышел из кабины и, стоя на плоскости, еще раз осмотрел весь самолет.

- Ну и как? - с дерзким любопытством спросил меня рабочий.

Оставив свою работу, он сидел и, глядя на меня, ждал ответа.

Занятый своими мыслями, я не ответил ему и хотел уже сойти вниз, но он упорно повторил:

- Ну как самолет, понравился? Я удивился его настойчивости:

- Вы спрашиваете, как самолет? По-моему, ничего...

- Хы! - недовольно хмыкнул он и тут же заметил: - "Ничего" - пустое слово, а это будущий самолет, у него должно быть что-то хорошее...

И быстро спустился вниз.

Когда собрались члены комиссии, председатель предложил нам доложить свои выводу по самолету. Осматривая присутствовавших, я опять увидел этого "рабочего", он сидел в стороне и, внимательно слушая наши замечания, делал заметки у себя в блокноте. Когда все доложили, председатель комиссии Филин, обращаясь к нему, спросил:

- Андрей Николаевич, у вас есть замечания по выводам членов комиссии?

Только после этого я понял, что это и был конструктор самолета Ту-2 А. Н. Туполев".

Сильное впечатление производил Владимир Михайлович Мясищев. Он начал заниматься конструированием еще в студенческую пору и сразу обратил на себя внимание А. Н. Туполева, под руководством которого затем работал несколько лет.

Владимиру Михайловичу довелось участвовать в создании тяжелых бомбардировщиков. Они и стали главным делом его жизни. Талантливый инженер, он возглавил накануне войны специальное конструкторское бюро.

В ту пору его тоже привозили в наркомат. Я старался встречать Владимира Михайловича, как и Туполева, радушно, чтобы он чувствовал полное мое к нему расположение, большее, чем к конструктору, работающему в нормальных условиях. Всем своим поведением я хотел смягчить обстановку, дать ему забыть хотя бы на время о месте, где он находился.

Владимир Михайлович был человеком несколько другого склада, чем Туполев. Внешне суховатый, замкнутый, он не шел на сближение, пока не чувствовал искренности, тепла, человеческого отношения. Сдержанным был и в разговоре. Мало отвлекаясь на какие-либо внеслужебные дела, на побочные темы, Мясищев отвечал только на вопросы по существу, поэтому казалось, что он целиком поглощен мыслью, с которой пришел. Последующее общение с ним не развеяло моего первоначального впечатления, даже укрепило его. Мне Владимир Михайлович запомнился именно таким - строгим, сдержанным. Однако я не раз убеждался, что, несмотря на внешнюю суховатость, он умело руководил крупным коллективом.

Мясищев построил накануне войны первый в мире высотный бомбардировщик с герметической кабиной и дистанционно управляемым оружием. В этом он опередил американцев. Правда, серийные самолеты с герметическими кабинами они стали выпускать раньше нас, но мы первыми создали такую конструкцию. У машины были высокие летно-тактические характеристики. Однако самолет Мясищева в производство не пошел отчасти потому, что одновременно появился бомбардировщик Туполева, более простой и не менее мощный. Самолет Мясищева опережал свое время. За создание этого перспективного бомбардировщика, воплотившего идеи, на которых во многом основывалось дальнейшее развитие высотной скоростной авиации, Владимир Михайлович получил Государственную премию.

В годы войны Мясищев многое сделал для создания транспортных самолетов, а после гибели В. М. Петлякова - для совершенствования самолета Пе-2, основного нашего пикирующего бомбардировщика. Мясищев работал главным конструктором на серийном заводе, выпускавшем эти самолеты.

После войны Владимир Михайлович перешел на преподавательскую работу. Но потом оказалось: он нужен как конструктор. Нужны его мысли, которые он вложил в свой скоростной высотный бомбардировщик. Став генеральным конструктором, Мясищев вместе со своим коллективом создал стратегические бомбардировщики, поступившие на вооружение наших Военно-Воздушных Сил. Это были уже машины иного, высшего класса, отвечавшие самым современным требованиям. Я очень радовался за Владимира Михайловича, судьба которого не всегда была легкой. Мясищев смог в конце концов воплотить в реальность свои дальновидные замыслы, которые начал осуществлять еще до войны.