Алексей Шахурин - Крылья победы

К концу 1940 - в начале 1941 года все больше заводов переходило на выпуск новой продукции. Первые самолеты Як-1 выпустил саратовский завод. Вышли из цехов первые "миги" и "лагги". Вскоре и другие серийные боевые машины появились на заводских и войсковых аэродромах. Выпуск старых самолетов почти повсеместно прекратили. Причем нередко это делали не постепенно, а сразу. В этом смысле очень решительно вел себя Сталин. Иногда нам хотелось немножко что-то оттянуть, выпустить еще какое-то количество машин старого типа.

- Прекратить! Немедленно прекратить производство таких-то самолетов! приказывал Сталин.

И прекращали. А заделы передавали на какой-нибудь другой завод, который еще занимался подобными машинами, или же вообще выбрасывали. Например, когда один из заводов, производивший тяжелые бомбардировщики, начали переводить на изготовление штурмовиков, очень хотелось, чтобы были выпущены те бомбардировщики, для которых имелся запас деталей и узлов, ведь пропадали огромные материальные ценности. Однако Сталин обязал нас выпуск бомбардировщиков остановить. И надо подчеркнуть, что это было сделано дальновидно.

Вплоть до самой войны мы продолжали заниматься опытным строительством. Все время предлагалось что-то новое. Только что принятые на вооружение и уже осваивавшиеся в серии новые самолеты постоянно модернизировались. Улучшались и другие виды авиационной продукции - моторы, винты, колеса, радиаторы и т. д. Лучше становились авиационные пушки и пулеметы. Появились новые реактивные снаряды, которыми вооружались штурмовики и истребители.

На многих испытаниях мне доводилось бывать. В большинстве случаев дело ладилось, но случались и неудачи. Как-то вместе с представителем ЦК мы присутствовали на испытаниях реактивных снарядов. С самолета, стоявшего на земле, стреляли по щиту на расстоянии полутора километров. Тут же находились представители Военно-Воздушных Сил и конструктор. И вот раздался залп. Но что это? Снаряды пошли не вперед, а назад, просвистев буквально мимо нас. Несколько секунд все стояли ошеломленные, не зная, что сказать. Я посмотрел на представителя ЦК. Но он отнесся с пониманием к тому, что произошло. Только сказал конструктору:

- Разберитесь. Как это могло случиться?

При таком размахе работ, таком новаторстве, при новых требованиях к точности нужно было гораздо строже, чем раньше, подходить к технологии изготовления авиационной продукции. Чтобы избежать ненужных и крайне в этот период нежелательных издержек, принимались все меры для строжайшего соблюдения технологической дисциплины. Особенно остро этот вопрос стал после того, как в результате самовольного отхода от технологии с одного из авиамоторных заводов пошли бракованные двигатели. Заводские товарищи хотели увеличить ресурс мотора, а новшество оказалось недостаточно проверенным, и двигатель забраковала военная приемка. Это стало известно в Центральном Комитете партии и правительстве. Перед нами поставили вопрос: почему так произошло? Посланные на место специалисты выяснили, что на заводе отступили от принятой технологии, применявшейся при термической обработке некоторых деталей двигателя. При новой технологии они не выдерживали необходимой нагрузки.

В дело вмешался Сталин. Он обязал наркомат издать приказ о технологической дисциплине на заводах авиационной промышленности. Этот знаменитый приказ No 518 до сих пор помнят работники авиационной промышленности. В нем говорилось, что если самолет или мотор прошел государственные испытания и принят в серийное производство, то изменения в технологию его производства могут быть внесены только с разрешения народного комиссара. А вносить изменения в конструкцию самолета или мотора не мог даже нарком. Это делалось только с разрешения правительства.

Сталин, знакомясь с проектом приказа, синим карандашом внес изменения и исправления, ужесточив пункты о наказании виновных, отступивших от этого приказа. Совет Народных Комиссаров утвердил его. Приказ о строгом соблюдении технологической дисциплины сослужил авиационной промышленности большую службу. Когда началась война, появилось немало соблазнов отойти от принятой технологии в связи с нехваткой тех или иных материалов. Но приказ стоял на страже технологической дисциплины, и если все-таки вносили какие-то изменения, то этому предшествовали тщательные проверки под контролем вышестоящих органов.

Приказ был издан 2 октября 1940 года, а спустя некоторое время я получил от Центрального Комитета партии выговор за его нарушение. Известие об этом застало меня в командировке на одном из заводов. Вернулся в гостиницу поздно ночью. Телефонный звонок.

- Алексей Иванович,- услышал я в трубке голос одного из своих заместителей,- сегодня ЦК вынес вам выговор за самостоятельное изменение конструкции двигателя.

Оказалось, в двигателе, который ставили на истребитель Яковлева, конструктор Климов увеличил наплыв в картере, чем утяжелил мотор на 200 граммов. Именно в этом месте к картеру крепилась пушка, проходившая через редуктор. Когда двигатель испытывали в аэродромных условиях, то все казалось очень надежным. Когда же мотор пошел в массовое производство и стрельбу стали вести в воздухе, в месте крепления пушки к картеру появились трещины. Вот и увеличили немного наплыв в картере. Моторы стали выдерживать стрельбу. Но об изменении в конструкции следовало доложить правительству. Такого доклада не сделали, ибо меня ни о чем не известили.

Когда я возвратился из командировки в Москву, меня вызвали к Сталину вместе с наркомом вооружения Ванниковым. В его присутствии Сталин упрекнул меня за то, что мы допустили увеличение веса двигателя после того, как тот прошел государственные испытания и пошел в серию. Не хотел подводить товарищей на местах и не сказал, что это сделано без моего ведома. Объяснил лишь причину.

Сталина ответ не удовлетворил:

- Все равно вы обязаны были доложить об этом в Совнарком.

Так мне записали выговор.

Когда вышли из кабинета, Борис Львович заметил:

- Это ты за меня получил выговор. В том, что отдача у пушки стала больше, "виновата" наша промышленность. Я возразил:

- Если бы мне вовремя доложили, то не было бы ни выговора, ни объяснения. Будем считать, что выговор я получил правильно.

Вот как ЦК, правительство реагировали даже на малейшее отклонение от духа и сути приказа по технологической дисциплине. Мнение, что этот приказ тормозил улучшение технологии, неверно. Когда возникала потребность, технологию меняли. Но это происходило с согласия указанных в приказе инстанций. И делали это не сразу. Сначала изменения вносили на одном заводе, затем на других и т. д. Причем обеспечивалась самая тщательная проверка.