Шерил Стрэйд - Дикая

После ужина я залегла в свою палатку с рассказами Флэннери О’Коннор, поставив книгу себе на грудь, слишком утомленная, чтобы держать ее на весу. Дело было не только в том, что я замерзла и устала от дневного перехода: на этой высоте еще и воздух стал разреженнее. Я не могла просто так заснуть. В состоянии, напоминавшем реакцию бегства, я размышляла, каково это — пропустить Высокую Сьерру. Это разрушало практически все. Все планы, которые я строила. Весь путь, который я разметила себе на лето, вплоть до каждой коробки с припасами и едой. А теперь я совершу лягушачий прыжок в более чем 700 километров по маршруту, который намеревалась пройти. Я доберусь до Эшленда в начале августа, а не в середине сентября.

Я перекатилась на бок, лицом к той стороне, в которой стояла его палатка, наполовину желая, чтобы он пришел и лег рядом со мной. Не для того, чтобы заниматься любовью. Просто чтобы прижаться к кому-то.

— Дуг? — позвала я в ночную тьму; его палатка стояла всего лишь на расстоянии вытянутой руки от моей.

— Да?

— Я тут думала: если сойду с маршрута, то могу вместо этого пройти весь Орегон. — Я перекатилась на бок, лицом к той стороне, в которой стояла его палатка, наполовину желая, чтобы он пришел и лег рядом со мной — чтобы это сделал хоть кто-нибудь. Это было то же самое голодное, пустое чувство, которое я ощущала в мотеле в Мохаве, когда жалела, что у меня нет спутника. Не для того, чтобы заниматься любовью. Просто чтобы прижаться к кому-то. — Ты, случайно, не знаешь, какова протяженность маршрута в Орегоне?

— Около 800 километров, — ответил он.

— Идеально, — выдохнула я, и сердце мое заколотилось быстрее при этой мысли, а потом я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

На следующий день Грэг нагнал меня прямо перед тем, как я добралась до Трейл-Пасс — точки, где должна была сойти с маршрута.

— Я схожу, — сказала я ему неохотно.

— Я тоже, — отозвался он.

— Вы тоже?! — переспросила я с облегчением и ликованием.

— Там, наверху, все слишком забито, — объяснил он.

Мы оглянулись, обводя взглядом согнутые ветрами карликовые сосны среди валунов, ограждавших тропу; горы и перевалы виднелись в нескольких километрах вдали под чистым голубым небом. Самая высокая точка тропы находилась всего лишь в 56 километрах дальше. А вершина горы Уитни, высочайшая в соседних штатах, была еще ближе, чуть в сторону от МТХ.

Вместе мы спустились по тропе, ведущей с перевала, на три километра вниз, к палаточному городку и площадке для пикников в Хорсшу-Медоуз, где встретились с Дугом и Томом и поймали попутку до Лоун-Пайн. Я не планировала заходить туда. Некоторые туристы, идущие по МТХ, посылают в Лоун-Пайн коробки с дополнительным продовольствием, но я планировала пройти до городка Индепенденс, примерно в 80 километрах к северу. У меня еще были запасы на несколько дней, но как только мы попали в город, я сразу же отправилась в продуктовый магазин, чтобы пополнить их. Мне нужно было достаточное количество съестного, чтобы продержаться на 154-километровом отрезке маршрута, по которому предстояло пройти от Сьерра-Сити до Белден-Тауна. После этого я отыскала таксофон и позвонила Лизе, оставив сообщение на ее автоответчике и постаравшись как можно короче объяснить свои новые планы. Попросила ее немедленно выслать мою коробку, адресованную в Белден-Таун, и придержать все остальные, пока я не сообщу ей детали моего нового курса.

Я чувствовала себя потерянной и печальной, вешая трубку. Пребывание в городке вызывало у меня меньший восторг, чем я рассчитывала. Я шла по главной улице, пока не отыскала мужчин.

— Мы возвращаемся в горы, — проговорил Дуг, и глаза его встретились с моими. На сердце у меня было тяжело, когда я обнимала его и Тома на прощание. Я успела проникнуться к ним своего рода любовью, но сверх этого еще и тревожилась.

— Вы уверены, что хотите идти туда, в снега? — спросила я.

— А ты уверена, что не хочешь? — ответил Том.

— Смотри-ка, у тебя по-прежнему сохранился тот талисман удачи, — заметил Дуг, указывая на черное перо, которое он подарил мне в Кеннеди-Медоуз. Я пристроила его на раму Монстра, над своим правым плечом.

— Должно же у меня остаться что-то о тебе на память, — ответила я, и мы рассмеялись.

После их ухода мы вместе с Грэгом пошли в местный универмаг, который заодно служил автобусной станцией для «Грейхаундов». Мы проходили мимо баров, оформленных как салуны Дикого Запада, и магазинчиков, в главных витринах которых красовались ковбойские шляпы и картины с изображением мужчин, сидящих верхом на лягающихся полудиких лошадях.

Белые пики Сьерра-Невады к западу настолько театрально врезались в голубое небо, что казались мне почти нереальными.

— Ты когда-нибудь видела фильм «Высокая Сьерра» с Хамфри Богартом? — спросил Грэг.

Я помотала головой.

— Он был снят здесь. Как и куча других фильмов. Вестернов.

Я кивнула, ничуть не удивленная. Ландшафт действительно выглядел совершенно по-голливудски: заросшее полынью высокое плоскогорье, пустынное, каменистое и безлесное, вид с которого открывался на многие километры вокруг. Белые пики Сьерра-Невады к западу настолько театрально врезались в голубое небо, что казались мне почти нереальными, как роскошный фасад.

— Вот он-то нас и повезет, — проговорил Грэг, ткнув пальцем в большой «Грейхаунд» на парковке перед магазином.

Но он ошибся. Как мы выяснили, здесь не было автобусов, которые шли бы прямо до Сьерра-Сити. Мы должны были сесть на вечерний автобус и семь часов ехать до Рино в штате Невада. А потом сесть на другой автобус и через час добраться до Траки, уже в штате Калифорния. А после этого единственное, что мы могли сделать — это на попутках проехать оставшиеся 70 с лишним километров до Сьерра-Сити. Мы купили два билета в один конец и целую кучу съестного и уселись на теплый тротуар на краю парковки, ожидая, пока придет автобус. Прикончили по нескольку пакетов чипсов и банок с лимонадом, пока разговаривали. Мы говорили обо всем — об МТХ, о походном снаряжении, еще раз о рекордных снежных завалах, о теориях «ультралегкости» и о методах Рэя Жардина и его последователей (правильно или неправильно понимавших дух, скрытый в этих теориях и методах) — и наконец добрались до нас самих. Я принялась расспрашивать о его работе и жизни в Тахоме. У него не было ни домашних животных, ни детей, только подруга, с которой он встречался около года. Она тоже была страстной поклонницей пеших походов. Ясно было, что его жизнь являла собой порядок и размеренность. Мне это казалось одновременно скучным и ошеломительным. Представить себе не могу, какой казалась моя жизнь ему.

Когда мы наконец забрались в автобус до Рино, он оказался почти пустым. Я прошла вслед за Грэгом в середину, где мы заняли по паре сидений напротив друг друга через проход.