Виктор Петелин - Мой XX век: счастье быть самим собой

Так вот, по двум руслам, и развивается действие в романе. Одно – сегодняшний день деревни со всеми ее крупными и мелкими будничными делами. Другое возвращает нас в прошлое главных персонажей романа: Устина и Пистимеи Морозовых, Захара Большакова и Фрола Курганова.

Роман А. Иванова густо населен героями. Есть тут такие, как Захар Большаков. Он словно осокорь, высящийся на крутом берегу Светлихи. Вся его жизнь, его мысли и чувства на виду, ему-то скрывать нечего: ни своих идеалов, ни горечи утраты, ни мук сердца. А есть тут и такие, которые чем-то напоминают кочан капусты: завернулись в листья и «попробуй раздень его до кочерыжки». Так и прожили почти всю жизнь Фрол Курганов и Анисим Шатров: свернулись в кочан, а развернуться уже не могли. Только уж тогда, когда жить-то осталось недолго, признался Анисим, какой обездоленной и тяжелой была его жизнь – без любви, без друзей.

А. Иванов показывает людей необычной судьбы, людей со сложными и противоречивыми характерами. Наиболее интересными и значительными среди этих персонажей, безусловно, являются Фрол Курганов, Устин Морозов, Пистимея, Захар Большаков. Все они, положительные и отрицательные, обладают одним необходимым качеством художественного образа – производят впечатление жизненной достоверности.

А. Иванов выбрал для событий романа трудное время – неурожайное лето и голодную зиму 1960/61 года. Ежедневно шел дождь. Люди каждый день выходили на работу, косили, а потом ворошили сено, не давая ему окончательно пропасть. И что только не делали: сушили накошенную траву на козлах, сметывали влажное сено в стога, пересыпая его солью, но сено все равно гнило. Бесплодная работа иссушала души людей, настроение их падало.

В такие мгновения общественной жизни оживают враги, пользуются трудностями, стараются пустить черный слушок. Этим моментом воспользовались Пистимея и Устин Морозовы. Они подбивали Фрола Курганова затеять «бузу» на лугу, чтобы люди отказались работать, тем более что многим работа казалась бессмысленной. И вот в один из таких дней, когда людям было особенно тяжко, Фрол Курганов бросил вилы, отказался «зря спину надламывать». Все перестали работать. Казалось бы, люди сочувствуют Фролу: ведь действительно работа многим представлялась бессмысленной. Но это не так. В настроении этого эпизода сказалось незаурядное мастерство А. Иванова создавать массовые сцены, где образ народа предстает многоликим, разнохарактерным. Незримыми нитями удалось автору связать всех этих разных людей, резко индивидуализировать их отношение к поступку Фрола Курганова. Никто не упрекнул его, только Анисим Шатров чуть насмешливо кивнул в сторону Фрола: «Грех да позор – как дозор: хошь не хошь, а нести надо». «А Фролу, видимо, было бы легче, если бы вместо каждого слова ему вбивали в голову по раскаленному добела гвоздю. Он пошатнулся, обмякнув, сел, как упал, на кошенину, будто его в самом деле ударили по голове. Глянул на балаган, куда скрылся Устин Морозов, и как-то сник, сжался, стал смотреть вниз».

Пока это еще только намек, пока мы только догадываемся, что Фрол почему-то зависит от У стина, подчиняется его повелениям. Выходка на лугу тяжкой болью отзовется в его сердце. На драматическом противоречии внешнего и внутреннего и разворачивает А. Иванов перед читателем сложный и противоречивый характер Фрола Курганова. На людях он груб, угрюм, нелюдим, зол. Но все это только внешнее. Душа у него совсем другая. И раньше всех это поняла Клавдия Никулина. Она заметила, что больше он сердится на самого себя; за каждый проступок перед людьми ему стыдно перед самим собой, совестно за содеянное. Своим по-бабьи чутким сердцем она угадала в нем доброго и сильного человека. И не ошиблась: «Фрол, огромный, неуклюжий, пошевелился и чуть отодвинулся от Клашки. Помолчал и сказал неожиданно:

– Слышь, живет?

– Кто живет? – не поняла Никулина.

– Озеро. А так вроде мертвое.

Клаша прислушалась и тоже уловила еле внятное всплескивание невидимых в темноте маленьких волн. И вдруг ей стало понятно, что хотел сказать этим Фрол». Нет, не мертва его душа, и там, как в озере, идет своя жизнь, и там плещутся волны добра и стремления к счастью, но эти волны настолько маленькие, что невидимы простому человеческому глазу.

Клавдия ударила его по больному месту, и Фрол снова взорвался: «Чего ты хочешь разглядеть во мне? И чего можешь? Катитесь вы все... Может, я ненавижу всех вас! А, как это? Ненавижу за то, что живете так, как хотите. За то, что для вас все дни будто из одной радости сотканы...» А у него все дни сотканы из страданий, возникших оттого, что живет не своей жизнью.

В молодости Фрол Курганов случайно оказался соучастником преступления – убийства Марии Вороновой. Он был вдребезги пьян и смутно помнил, как это все произошло. С тех пор отдалился от людей, стал угрюмым, нелюдимым: вот уже сорок лет казнит самого себя за то, что допустил убийство любимой женщины. Встреча с Устином Морозовым, подосланным Демидом Меньшиковым, круто изменила его жизнь. С тех пор он делал не то, что хотел! И в этом была его трагедия. Он не любил Стешку, а женился на ней, женился только потому, что так хотел Устин Морозов, а в конечном счете Пистимея Морозова, в прошлом дочь миллионера Аркадия Клычкова. Образ Серафимы – Пистимеи в романе дается своеобразно. Ее внутренний мир раскрывается только в действиях, поступках. Но вся ее суть, ее «идеалы» жизни, ее закваска – все это показано и объяснено в прологе. Подробности здесь служат именно для того, чтобы читатели постоянно помнили, кто такая Пистимея, догадывались, чем объясняется ее ненависть к людям. А мстит она людям не только потому, что они отняли у нее золотые рудники (рудники – это только крупица!). Ее лишили сладкой жизни. Революция началась, когда она только что вкусила сладость власти. Вот почему А. Иванов в прологе вскрывает причины и показывает умение Серафимы подчинить себе рабов, лакеев, исполнителей ее воли (сперва Артамон, потом Матвей Сажин, потом Филька Меньшиков, потом Демид Меньшиков, наконец, Устин Морозов, сектанты). После пролога становится понятно, почему Пистимея смогла из Устина Морозова сделать послушное и бессловесное орудие для выполнения своих замыслов.

Пистимея действует в религиозной среде. Она сумела завоевать доверие богомольных старушонок. А почему? И опять возвращаемся к прологу, в котором даны подробности староверческого быта, история религиозного воспитания Пистимеи. Мы видим, что Серафима глубоко разбирается во всех религиозных вопросах. Сама-то Пистимея не верит в бога, религия для нее только средство для выполнения своих целей.

В Зеленом доле, куда Устин и Пистимея приехали, скрыв свои настоящие имена, затаились в надежде, что придет когда-нибудь конец Советской власти и они снова, как прежде, будут господствовать над людьми. А пока их власть распространялась только на Фрола Курганова, на Егора Кузьмина да еще на двух-трех самых никчемных людей Зеленого дола. Остается одна надежда – Фрол, но и он уходит, ощутив внезапно возникшее чувство настоящей, большой любви к Клавдии Никулиной. Перед ним открывается новая жизнь – и от равнодушия его не остается и следа. Не считаясь с условностями, Фрол порывает с семьей, уходит к любимой женщине. Именно в этот момент своей жизни он перестает подчиняться Устину и действует совершенно самостоятельно – сообщает о трех стогах сена, «забытых» по требованию Устина Морозова, привозит собственное сено на колхозный двор.