Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин

В морской прогулке до Кронштадта
Поэт встречался утром с ней.
На фоне волн голубоватых
Ещё воздушней и нежней
Ему Анета показалась.
Он похвалы ей говорил,
Она же, стоя у перил,
Пейзажем зыбким любовалась,

На воду взгляд бросая скромно.
Он ей посланье сочинял,
Меж тем его портрет в альбоме
Искусно Дау рисовал.
Критично оглядев рисунок,
Художнику в стихах поэт
Вдруг вдохновенно дал совет
Писать черты Анеты юной…

Забыв на время о поэме,
Поэт перевернул листок.
И воротясь к любимой теме,
Он записал те двадцать строк
Из стихотворного посланья,
Что на прогулке родились.
Непроизвольно понеслись
К Олениной его желанья.

Пора оставить заблужденья
Беспечной юности ему
И, вняв сердечным угрызеньям,
Былых грехов развеять тьму.

В семейный круг свой путь тернистый
Мечтает Пушкин повернуть,
Усталым сердцем отдохнуть
Близ девушки, душою чистой.
Пером, обглоданным и хрустким,
Такими мыслями согрет,
Поэт выводит по – французски:
«Olenina… Poushkine… Annette…»

…Она к нему то благосклонна
И рада от души стихам,
То внемлет вдруг насторожённо
Его восторженным речам.

Болтая с Вяземским игриво,
Она тому назад дня три
Кружилась в модном «попурри».
Глядел на них поэт ревниво.

И червь сомненья сердце точит:
Должно быть, искренне влюблён
В Анету безнадёжно он.
Рука зачёркивает строчки:
С литературной героиней,
Любви послушною рабой,
В ней сходства нету и в помине,
Хоть хороша она собой,
Резва, умна и своенравна.
И пишет далее поэт:
«И то сказать: в Полтаве нет
Красавицы, Марии равной…»

Всё ближе северное лето,
Всё ярче и светлее дни.
Душе мятущейся поэта
Не принесли покой они:
Грозит ему в Сибирь изгнанье.
Элегия «Андрей Шенье»
Тому виною. В тишине,
Предвидя горечь расставанья,
Сидит он на скамейке дальней
В тенистом парке, и, спеша
К Анете думою печальной,
Стихами говорит душа.
Потом уныние сменилось
Вдруг утешительной мечтой,
Когда он ясно вспомнил, что
На «ты» Анета обратилась
К нему, невольными словами
Надежду в сердце оживив.
И Пушкин нежными стихами
Ей снова пишет о любви.

Олениной в конце недели
Везёт стихи за Охту он.
Тесня дорогу с двух сторон,
Плывут берёзки, клёны, ели…
Их величавое движенье,
Листвы и хвои свежий дух
Врачуют сердце. Птичье пенье
Поэту услаждает слух…
Вот показался меж ветвями
В сиянье солнца золотом
В Приютине кирпичный дом
С распахнутыми в сад дверями.
Вокруг знакомые картины:
Трудами занята дворня,
Гуляют важные павлины,
Хвостами дивными маня.

Кружок знакомый в полном сборе:
Оленин, Вяземский, Крылов,
Мицкевич, Гнедич и Козлов…
Текут неспешно разговоры:
Все хвалят виды, речку, сосны
И дома здешнего уют,
Ругают комаров несносных,
Гоняют их, нещадно бьют.
«Подобных полчищ в мире нашем
Не видел раньше никогда.

Забавно, право, господа:
Мы все «камаринскую» пляшем», —
Так шутит Вяземский. Нападки
Лишь Пушкин сносит не ропща
И повторяет: «Сладко! Сладко!»
Весь в окровавленных прыщах,
Он наблюдает в упоенье,
Как, сжав поводья в кулачке,
На тонконогом рысаке
Анета скачет в отдаленье.
С такого расстоянья крошкой
Поэту видится она.
Изящно маленькие ножки
Сидят в упругих стременах.
Ей встречный ветер платье лижет.
Движением руки она
Бег усмиряет скакуна
И подъезжает ближе, ближе…

Анета спешилась. По саду
Пройдясь, улыбкой всех дарит.
«Red Rower, добрый день. Я рада
Вас видеть», – тихо говорит
Поэту: прозвище такое,
Недавно Купера прочтя,
Дала ему она, найдя
В нём сходство с пламенным героем
Корсаром. Пушкин с ней напевно
Заводит речь в тени берёз:
«Вы ангел, Анна Алексевна.
Я снова Вам стихи привёз».
«Благодарю. Прошу Вас очень:
Впишите их ко мне в альбом.

Я их одна прочту потом», —
Она в ответ, потупив очи.

К столу слуга зовёт радушно.
Хозяева, друзья, родня
Заходят в дом. Совсем не скучно
Здесь провести остаток дня:
Читать поэмы, басни, стансы,
Провербы шумно представлять,
Под фортепьяно танцевать
И слушать нежные романсы.
Анета, резвое созданье,
Для всех играет и поёт
И обществу очарованье
Особенное придаёт.

Весь вечер Пушкин наш за нею
Ухаживает напролёт,
«Драгунчиком» её зовет,
Мечтая называть своею…

Прохладно. Серенькие тучи
Укрыли неба синеву.
В туманной дымке тают кручи,
Ласкает ветерок листву.
На дрожках снова едет Пушкин
В приютинский приветный дом.
Почти не слышно птиц кругом,
Лишь дятлов стук да крик кукушки
Тревожат лес. Петух в деревне
И тот не хочет прокричать…
Надеясь Анну Алексевну
В унылом парке повстречать,
Поэт вдруг отпускает дрожки
И, не доехав до ворот,
К усадьбе медленно бредёт
Её излюбленной дорожкой.
Тоски развеивает узы
Краса приютинской глуши.
Поэту мнится: тайно музы
Живут «в неведомой тиши»…

Безлюдно. Под могучей сенью
Валун торжественно застыл.
Дубок когда – то посадил
Здесь юный Николай Оленин.
Пришла война. С французом споря,
Погиб он под Бородином.
В тот год засох – видать от горя —
Дубок в имении родном.
Тогда отцовским руками
На память славного конца

На месте пня от деревца
Был установлен этот камень.
Поэт пред ним остановился,
И, пальцы длинные скрестив,
Он в размышленье погрузился
О жизни бренной… Вдруг мотив
Донёсся из открытых окон,
Как в опере из – за кулис:
Запел изящный вокализ
Анеты голосок высокий.