Геннадий Прашкевич - Брэдбери

А/О СОФАРИ ВОВРЕМЕНИ

АРГАНИЗУЕМ СОФАРИ ВЛЮБОЙ ГОД ПРОШЛОГО

ВЫ ВЫБЕРАЕТЕ ДАБЫЧУ

МЫ ДАСТАВЛЯЕМ ВАС НАМЕСТО

ВЫ УБЕВАЕТЕ ЕЕ

«Снимая напряжение, мистер Экельс пальцами стал отскребать грязь с башмака.

Его дрожащая рука подняла липкий ком. Нет, не может быть! Сердце замерло.

Из-за такой малости? Сердце дрогнуло. Не может быть! Сердце внезапно пошло вразнос. В комке грязи мистер Экельс увидел отливающее зеленью, золотом и чернью пятно какой-то бабочки. Из-за такой малости? Бабочка упала на пол — изящное изломанное создание, способное, оказывается, нарушить огромное, но хрупкое мировое равновесие, повалить бесчисленные костяшки домино… мириады костяшек, соединенных цепью неисчислимых лет, составляющих единое Время… Мысли мистера Экельса смешались. Ну, не может быть, думал он, пытаясь успокоить свое сердце, ну, не может быть, чтобы гибель всего-то там одной ничтожной бабочки изменила весь мир…

— Кто? — спросил он негромко. — Кто вчера победил на выборах?

— Шутите, да? — Человек за конторкой злобно хихикнул: — Дойчер, конечно! Не этот же хлюпик Кейт! У власти теперь настоящий железный человек!

Мистер Экельс застонал. Он упал на колени. Дрожащие пальцы потянулись к золотистой бабочке. Неужели нельзя, молил он весь мир, себя, служащего, машину времени, неужели нельзя вернуть эту ничтожную бабочку туда, обратно — в прошлое, оживить ее? Неужели нельзя всё начать сначала?» 60

И грянул гром.

«В вашем рассказе “И грянул гром”, — спросили однажды Рея Брэдбери, — охотник в далеком доисторическом прошлом совершенно случайно наступает на бабочку, в результате чего в США к власти приходит президент-фашист. Вы всерьез думаете, что такая малость может изменить историю?» 61

«Конечно, — ответил писатель. — Гитлер ведь тоже мог появиться на свет только потому, что однажды кто-то там в прошлом… Понимаете?.. Отсюда еще один интересный вопрос. А если тебе лично выпадет шанс изменить, исправить историю, сможешь ты это сделать? Не такой уж, кстати, простой вопрос. Я как-то написал рассказ, в котором я сам попадаю с помощью машины времени в старый, довоенный еще Лондон, куда шестнадцатилетний Гитлер приезжал навестить своего двоюродного брата. В рассказе я хотел убить Гитлера, потому что знал — из этого парня вырастет настоящий монстр, будущий убийца миллионов людей, палач всей мировой культуры! Но представьте, рука у меня не поднялась, потому что там, в прошлом, Гитлер еще не был Гитлером, который всех нас пугает Он был всего лишь Адольфом — обыкновенным австрийским мальчишкой».

Кто знает, испугайся Брэдбери, не выступи он в ноябре 1952 года перед лос-анджелесским отделением Национального женского комитета со своей трогательной и восторженной речью, не размести он в газете «Daily Variety» свое личное послание, обращенное к Республиканской партии, может, не хлюпик Кейт, а железный Дойчер пришел бы к власти. И долгая цепочка американских лидеров — Франклин Рузвельт… Гарри Трумэн… Дуайт Эйзенхауэр… Джон Кеннеди… Линдон Джонсон… Ричард Никсон… Джеральд Форд… Джимми Картер… Рональд Рейган… Джордж Буш-старший… Билл Клинтон… — эта долгая цепочка выглядела бы совсем иначе… И не случилось бы войн в Корее, во Вьетнаме, в Конго, в Афганистане, Ливане, Ираке, Югославии, Ливии…

Но зачем гадать?

В жизни происходит то, что происходит.

«Золотые яблоки Солнца» Рей Брэдбери украсил посвящением:

«С любовью — Неве, дочери Глинды, доброй волшебнице Юга». (Понятно, имелась в виду Глинда из повести Л. Ф. Баума «Страна Оз». Только с ней и ассоциировался в сознании Рея образ его любимой тети.)

Даже во время скитаний Леонарда Сполдинга по Америке в поисках работы Рей много читал.

Конечно, при дешевых мотелях никаких библиотек не существовало, но если все-таки поблизости таковая обнаруживалась, то Рей прежде всего спрашивал книги Берроуза. Он знал все опубликованные к тому времени романы о Джоне Картере — американском офицере, для которого далекий Марс стал родиной, и, конечно, знал знаменитый цикл о Тарзане — воспитаннике обезьян, мужественном хозяине африканских джунглей. Впрочем, в те годы о сыне несчастного британского лорда, волею обстоятельств оказавшегося с женой на западном побережье Африки, знала вся Америка, Мать ребенка умерла, отца убили обезьяны. Зато те же самые обезьяны вырастили мальчика, назвав его Тарзаном — «бледнокожим». В волосатые головы их не могло прийти, что у человеческого детеныша уже есть собственное человеческое имя — Джон Клейтон, виконт Грейсток.

Но удобнее, конечно, — Тарзан!

В XX веке о Тарзане было снято не менее сотни фильмов.

Самые первые — немые. Но когда произносят имя Тарзана, мы, конечно, сразу слышим вдали знаменитый крик тропического супермена, непременно в исполнении Джонни Вайсмюллера (1904-1984), кстати, не просто актера, а известнейшего спортсмена, пятикратного олимпийского чемпиона по плаванию. Среди трофейных фильмов, показанных в СССР после войны, заметное место занимали именно фильмы о Тарзане — о его подвигах, о подружке Чите, о жизни в джунглях. Что же касается США, то там изображение берроузовского героя можно было увидеть буквально на всем — на детских игрушках, на одежде, на обуви, на канистрах с бензином, на бутылках с подсолнечным маслом, на железнодорожных цистернах, на пылесосах и на горшках с цветами…

«Тарзан и запретный город» («Tarzan and the Forbidden City»)…

«Тарзан — повелитель джунглей» («Tarzan, Lord of the Jungle»)…

«Тарзан и сокровища Опара» («Tarzan and the Jewels of Opar»)…

«Возвращение Тарзана в джунгли» («The Return of Tarzan»)…

«Тарзан и золотой лев» («Tarzan and the Golden Lion»)…

«Тарзан и люди-муравьи» («Tarzan and the Ant Men»)…

«Тарзан торжествующий» («Tarzan Triumphant»)…

«Сын Тарзана» («The Son of Tarzan»)…

Рей Брэдбери вырос в этих душных книжных джунглях, многажды растиражированных и повторенных средствами кино и радио, среди комиксов и приключенческих журналов. Даже позже, вполне сознательно вырываясь из атмосферы pulp -литературы, он сохранил в себе ужас перед героями детства и восхищение ими. Да и что удивительного? В американской культуре образы вроде Тарзана, Бэтмена, Человека-паука или там ужасного Кинг-Конга всегда играли роль, в чем-то схожую с образами героев классической русской литературы — Евгения Онегина, Пьера Безухова, Наташи Ростовой, Чичикова. Всю жизнь в глубине души Рей Брэдбери тянулся к своей первой любви — к привлекательным, пусть вульгарным и примитивным, зато запоминающимся книжкам в ярких пестрых обложках…