Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко

"Жизнь для немецкого солдата стала невыносимой", - в один голос заявили они.

Многие из сдавшихся в плен охотно соглашались выступить по радио с обращением к тем, кто остался на передовой. Раньше это гитлеровцы, оказавшиеся в плену, делали очень редко.

Однажды вечером, когда солнце опустилось уже к самым верхушкам темного ельника, я зашел в блиндаж начальника разведки майора Зорько. Старший лейтенант Бейлин допрашивал пленного унтер-офицера. Немец стоял перед ним бледный, испуганно оглядываясь.

- Номер вашей дивизии, полка, батальона, роты?

Унтер-офицер втянул голову в плечи, словно ожидая, что его вот-вот ударят.

- Мы ждем! - повторил Бейлин.

- Штабной роты 30-й пехотной дивизии.

В это время вошел майор Пташенко и, спросив разрешения, обратился ко мне:

- Товарищ полковник! У блиндажа вас ожидает незнакомый генерал-лейтенант!

Я вышел из блиндажа и увидел двух генералов и группу, очевидно, сопровождающих их офицеров. Представился:

- Командир 182-й дивизии полковник Шатилов!

Генерал внимательно посмотрел на меня, крепко пожал руку и спросил:

- Вам, полковник Шатилов, уже известно, что 182-я дивизия вошла в состав 1-й ударной армии?

- Нет!

- Приказом от 19 ноября. Я командующий 1-й ударной армией генерал-лейтенант Коротков, а это - член Военного совета генерал-майор Колесников.

Я сразу узнал генерала Дмитрия Емельяновича Колесникова. Он был членом Военного совета 26-й армии на Юго-Западном фронте в первые месяцы войны, и мне не раз приходилось с ним встречаться.

- Но раз у вас нет приказа, зайдемте к вам в блиндаж и там разберемся.

Генерал Короткое позвонил в штаб армии. Выяснилось, что шифровка не успела еще прийти в дивизию. Командарм приказал доложить обстановку. Когда я начал докладывать о противнике, он спросил:

- Давно были пленные?

- Сейчас, товарищ генерал, допрашивают унтер-офицера в блиндаже начальника разведки.

- Пойдемте.

Мы вошли в блиндаж, где Бейлин продолжал допрос.

Пленный, увидев двух генералов, совсем растерялся. Полчаса назад в блиндаж пришел полковник, а тут вдруг сразу два генерала.

- Спрашивайте о планах командования!

- Какие задачи поставлены дивизии на ближайшее время? - задал вопрос Бейлин.

- Я унтер-офицер. О задаче дивизии не знаю. Офицеры говорят, что надо укреплять оборону и готовиться к зиме.

- Где расположен штаб дивизии?

Пленный замялся. Спрашивали о том, что является военной тайной. Зорько подвел гитлеровца к карте, разложенной на столе.

- Я карту плохо знаю, - залепетал унтер-офицер.

- Смотрите! - показал майор. - Сейчас ваша штабная рота расположилась здесь. А вот тут должен быть штаб дивизии. Верно?

Пленный кивнул.

Выслушав еще несколько ответов пленного, генерал встал:

- Ясно, у противника ничего не изменилось. Оборону держат прежние силы. Молодцы разведчики. Немца немедленно отправить в штаб армии.

Во время допроса член Военного совета тихо беседовал с начальником политотдела дивизии полковником Хромовым. Краем уха я услышал:

- В любых условиях боевой обстановки сохраняйте и укрепляйте партийные организации в ротах и батареях и на них опирайтесь. Их коммунисты ближе всех стоят к красноармейцам.

Командование армии побывало в расположении частей дивизии, тепло побеседовало со многими офицерами и красноармейцами. Когда был закончен официальный прием дивизии в состав 1-й ударной армии, а это произошло уже поздним вечером, я пригласил командующего, члена Военного совета и сопровождающих их офицеров на ужин.

Войдя в мой блиндаж, Геннадий Петрович Коротков внимательно осмотрелся. Его удивила почти домашняя обстановка в нем. Было уютно и тепло, на столе белела скатерть, аккуратно расставлены тарелки, разложены вилки, ножи. На одной из тарелок маленькими ломтиками хлеб. На другой - селедка, картошечка с луком. На третьей - консервы. Хорошо постарался ординарец Константин Горошков.

За ужином генерал Коротков рассказал о боях в начале войны. Он тогда командовал 238-й стрелковой дивизией, а затем 5-м гвардейским стрелковым корпусом, отличился в оборонительных боях за Тулу.

- А мы с Шатиловым, - сказал генерал Колесников, - дрались на Юго-Западном в составе 26-й армии. Помните, комдив, бои на киевском направлении? Вот только командарм наш, Федор Яковлевич Костенко, не дожил до этих дней. Он погиб под Харьковом в мае прошлого года...

После ужина командарм и член Военного совета уехали на свой КП.

Вскоре после посещения дивизии командованием армии поздней ночью я отправился вместе с начальником разведки и переводчиком в расположение боевого охранения батальона Бурмистрова проверить несение службы. Пришли, а там нас встретил комбат. Вместе с ним и командир 2-й стрелковой роты старший лейтенант Гуськов. Он доложил обстановку, а я спросил:

- Узнали, что мы прядем, или совпадение?

- У меня, товарищ полковник, по плану проверка боевого охранения.

- Ну хорошо, тогда вместе проверим.

Я очень не любил отрывать командиров от дела, но прекрасно знал, что Сергей Иванович Бурмистров не любит сидеть в штабе, чаще всего находится в подразделениях, на передовой.

Итак, собрались мы в блиндаже командира боевого охранения. Тесновато. Сидим и расспрашиваем офицера о поведении противника, интересуемся, в чем нуждаются бойцы, доходит ли сюда горячая пища? Побеседовали и уже собрались уходить, как появился наблюдатель и доложил:

- Замечена группа немецких солдат, идут прямо в наше расположение.

Мы насторожились. Майор Зорько, опытнейший разведчик, скомандовал:

- Не стрелять! Боевому охранению подтянуться к блиндажу. Старшему лейтенанту Бейлину выйти в траншею и завязать разговор с противником.

Я сижу, не вмешиваюсь, только наблюдаю через амбразуру. В снежной пелене появились силуэты немецких солдат. Действительно, бредут на наш блиндаж. Вот уже подошли совсем близко. Их пять человек. Слышим немецкую речь. Бейлин тихо нам: переводит.

- Куда мы идем? Не к русским ли? - беспокоится долговязый детина.

- Как будто провалился командный пункт батальона.

Гитлеровцы остановились перед нашей землянкой.

- Здесь кто-нибудь есть? - выкрикнул долговязый детина.

- Есть! Кого вы ищете? - на чистейшем немецком языке спросил Бейлин.

- Идем на командный пункт батальона 46-го полка. Сбились с пути, услышали мы ответ.

- Идите сюда, проведем! Это рядом.

Немцы по одному спрыгивали в траншею. Их тут же обезоруживали наши бойцы. Заблудившиеся гитлеровцы настолько растерялись, что без сопротивления побросали оружие. Долговязый детина, заикаясь от страха, спросил:

- Не расстреляете нас?

- Мы пленных не расстреливаем, - ответил старший лейтенант Бейлин.

Тут же, в блиндаже, старший лейтенант Бейлин приступил к допросу.