Василий Шатилов - Знамя над рейхстагом

Я приказал обоим полкам наступать и ночью, чтобы к утру обойти Вотшвин-зее.

На исходе дня, когда я был на НП в каком-то фольварке, пришло тревожное сообщение из 756-го полка. На пути его встретился спиртовой завод. Такие сообщения всегда очень волновали командиров. Чего греха таить, любители спиртного имелись во всех подразделениях, ц когда они обнаруживали где-либо брошенные цистерны с водкой или ректификатом, то последствия обычно бывали неутешительные.

Потому-то я сразу же сел в "виллис" и поехал к Зинченко, Когда машина подошла к заводу, у ворот его уже стояла охрана, а успевшие проникнуть во двор изгонялись оттуда.

Удостоверившись, что все обошлось благополучно, я еще раз напомнил Зинченко о порядке смены 674-го полка и отправился к Плеходанову. Смеркалось. Машина въехала в рощу. Впереди, за черными с белой оторочкой деревьями, наперерез нам шла большая фрайенвальдская дорога. Оттуда вдруг донесся тяжелый, нарастающий лязг гусениц.

- Давай, Лопарев, сворачивай в кусты и глуши мотор, - распорядился я.

Из-за веток мне вскоре хорошо стали видны немецкие танки, шедшие со стороны Фрайенвальде на восток. Их было немало. Судя по тому, как они спокойно двигались, немцы, видно, и знать не знали, что попали между нашими первым и вторым эшелонами.

Когда корма последней вражеской машины скрылась за поворотом, мы быстро поехали назад. От Зинченко я сообщил соседу справа и Переверткину, уже оправившемуся после болезни и приступившему к делам, о рейде гитлеровских танков по нашим тылам. Потом связался с. 469-м полком и приказал Мочалову послать к фрайенвальдской дороге батальон Хачатурова, а основными силами продолжать наступление вдоль озера. Истребительный дивизион Тесленко тоже получил приказание выдвинуться к шоссе и перекрыть его. Я сделал это на случай, если противник вздумает вернуться или бросит в том же направлении новые силы. Теперь тыл и фланг 469-го полка были прикрыты.

В связи с изменившейся обстановкой Зинченко получил задачу срочно поднять свой полк и выдвинуть его к деревне Тешендорф. Селение это находилось на правом берегу Вотшвин-зее. Там располагались тылы 674-го полка.

Направляя Зинченко в этот район, мы снимали угрозу рассечения дивизии, подстраховывали тыл Плеходанова и вместе с тем в любое время могли усилить подразделения, перехватившие фрайенвальдскую дорогу.

На ночь я решил расположиться в Тешендорфе. Туда мы и направились. Когда "виллис" миновал место, где расположилась наша засада, за спиной у нас в небо вдруг взмыли красные ракеты. Вслед за этим дружно рявкнули орудия. Оказалось, что со стороны Фрайенвальде выползла новая группа танков. Бой с нею продолжался не более получаса. Артиллеристы подожгли передние и задние машины, потом навалились на середину колонны. К ним присоединился батальон Хачатурова. И вскоре вражеские танки были уничтожены.

Мы въехали в Тешендорф, когда уже было темно. Он оказался совершенно пустым. Тылы Плеходанова ушли вперед. А жители деревни попрятались в лесу. Мы с Лопаревым облюбовали дом на площади. Он показался нам вполне подходящим. Но чувство тревоги не покидало меня - все-таки одни в пустом селении.

Послышался шум автомобильного мотора.

- Наши, - уверенно сказал Лопарев.

Машина развернулась на площади и остановилась. Из нее выскочил солдат.

- Иди-ка сюда, товарищ боец, - позвал я его. Разглядев меня, солдат подбежал и представился. Оказался он ординарцем Плеходанова.

- Командир полка послал чего-нибудь на ужин раздобыть, - объяснил он свое появление здесь.

- Вот что, - прервал я его, - иди-ка вон в тот конец улицы, на выход из поселка, замаскируйся и наблюдай. Как кто на дороге покажется - дашь знать. Ясно?

- Так точно, товарищ генерал!

Через полчаса подъехала оперативная группа с комендантским взводом, и я отпустил ординарца по его хозяйственным делам.

Наступление обоих полков по берегам Вотшвин-зее развивалось успешно. Особенно радовали меня доклады полковника Мочалова. Михаил Алексеевич проявил себя в этом бою хорошим организатором и тактиком. Он умело воспользовался беспечностью немцев, которые посчитали, что танковый рейд из Фрайенвальде вполне обезопасил их. Наш ночной удар для них был как снег на голову, В некоторых населенных пунктах в плен были захвачены целые подразделения. Один из фашистов потом рассказывал на допросе: "Мы легли спать, считая, что русские очень далеко и в ближайшие сутки появиться здесь не смогут. Все оружие поставили в углу. Проснулись от команды "Хенде хох!". У входа стояли русские солдаты. Мы подняли руки вверх. Я посмотрел туда, где находился мой ручной пулемет. Его уже там не было. По-видимому, оружие забрали, когда мы еще спали".

Искусно маневрируя, Мочалов окружил неприятельский пехотный батальон и два зенитных дивизиона. Решительная атака ошеломила гитлеровцев. Они попытались уйти на северо-запад, но, попав под наш огонь, прекратили сопротивление.

Во время очередного доклада по радио Мочалов взволнованно говорил в микрофон:

- Взяли много трофеев! Двадцать четыре зенитных орудия, около пятидесяти пулеметов, большое количество стрелкового оружия, машин и лошадей. Пленено более двухсот человек. Как поняли? Перехожу на прием...

Я попробовал связаться с корпусом, но тщетно. Сильные радиопомехи не дали возможности доложить о ходе боевых действий. Ни к чему не привели и неоднократные попытки генерала Переверткина переговорить со мной.

Посреди ночи к нам прибыл нарочный с пакетом от командира корпуса. Депеша была очень сердитой: "Тов. Шатилов! Это безобразие... У Вас серьезная угроза слева. Противник занимает Фрайенвальде и все время подбрасывает сюда силы. Вы скользите вперед и все время увеличиваете разрыв со своим соседом слева. Ставите под серьезную угрозу весь корпус. Ваш Мочалов изолировался. Кругом у него противник, справа озеро. Вы хотите его утопить? Смотрите влево, чтобы противник не ударил по тылам и, главное, чтобы не погиб Ваш левый полк.

Приказываю:

Движение Мочалова приостановить, если он находится у южного берега озера. Вести сильную разведку влево...

До подхода 207-й дивизии полк Зинченко задержать и подготовить для действий на Фрайенвальде, Фелингсдорф. Имейте в виду, целиком отвечаете за левый фланг. Безрассудно нельзя лезть вперед.

Смотрите за Мочаловым...

3.03.45

Переверткин".

Послание было написано еще с вечера. Семен Никифорович нервничал, имея недостаточно точное представление об обстановке. Рейд танков из Фрайенвальде означал начало контрудара, который, как ему казалось, развивался успешно для противника. Это и заставило его направить мне записку. Переверткин очень опасался за свой левый фланг, а потому даже не помышлял о возможности действовать активно. Его можно было понять.