Светлана Шевчук - Леонардо да Винчи

В январе 1504 г., когда Микеланджело после двух лет работы окончил «Давида», Содерини у всех крупных художников спрашивал совета – куда поставить статую. Микеланджело хотел, чтобы ее установили в центре города, на площади перед Старым дворцом Синьории, в котором должен был расписать стену Леонардо. Синьория не рисковала сама решать, возможно ли, чтобы статуя молодого мастера была установлена на самом почетном месте города. Леонардо был согласен с Джулиано да Сангалло: статую следует поместить в крытой галерее Лоджии деи Ланци, туда же, где стоял «Давид» работы Донателло. Леонардо сказал, что на площади статуя Буонарроти будет мешать движению. Однако многие думали иначе. Статую «Давида» установили под открытым небом на площади перед Старым дворцом.

Микеланджело не простил Леонардо этого случая. Анонимный биограф сообщил об одном случае. Около церкви Санта Тринита несколько человек обсуждали стихи Данте – какие-то строки показались им неясными. Они подозвали Леонардо и попросили его назъяснить непонятный отрывок. Да Винчи, увидев, что мимо идет Микеланджело, ответил, что он объяснит им. Мнительному Буонарроти показалось, что Леонардо хочет выставить его на посмешище. Он сердито крикнул ему: «Разъясняй сам, раз ты сделал модель «Коня», чтобы отлить его из бронзы, не сумел отлить и в таком положении позорно его оставил!» Сказав это, Микеланджело повернулся и ушел. Леонардо покраснел от стыда. Он тоже был самолюбивым человеком. Рассказывают, что Содерини прислал Леонардо один из очередных платежей – тяжелый мешок с мелкой монетой. При всей мягкости и сдержанности Леонардо отправил посланца назад со словами: «Я не копеечный художник».

Леонардо не случайно выбрал темой сюжета битву при Ангиари. Мысли и образы, связанные с человеческой природой, войной, занимали его уже давно. В первой его большой работе «Поклонение волхвов» на заднем плане сражаются конные воины. Уже тогда он старался передать ярость и ожесточение в движении. Среди зарисовок Леонардо много таких, где изображены лица, искаженные гневом, гримасы ненависти, оскаленные морды диких зверей. В его тетрадях часто встречаются наброски боевых сцен. Есть там и такая запись: «Сделай прежде всего дым артиллерийских орудий, смешанный в воздухе с пылью, поднятой движением лошадей и сражающихся… Дым, смешивающийся с пыльным воздухом, поднимаясь на определенную высоту, будет казаться темным облаком, и наверху дым будет виден более отчетливо, чем пыль… Сделай красноватыми лица, облик и вооружение аркебузьеров вместе с их окружением, и пусть эта краснота, чем больше она удаляется от своей причины, тем больше и теряется… И если ты делаешь лошадей, скачущих вне толпы, то сделай облачка пыли, настолько отстоящие одно от другого, какими могут быть промежутки между скачками лошади… Воздух должен быть полон стрел в различных положениях… пули ружейников должны сопровождаться некоторым количеством дыма по следам их полета. У передних фигур сделай запыленными волосы и брови и другие гладкие места, способные удерживать пыль…»

Взявшись за историческую тему, Леонардо досконально изучил все имевшиеся о ней сведения. В его записях содержится подробное описание битвы, произошедшей при Ангиари. Художник изучил карту местности – она легла в основу пейзажа, на фоне которого должна была происходить битва. Наверняка он знакомился с батальными сценами работы своих предшественников Паоло Учелло и Пьетро делла Франческо. Собирая материал для «Битвы при Ангиари», Леонардо выполнил многочисленные штудии. Он первым среди живописцев стал изучать обнаженную фигуру перед тем, как изображать ее в драпировках.

Во второй флорентийский период Леонардо продолжал изучение анатомии человеческого тела. Он посещал госпиталь Санта-Мария Нуова, занимался вскрытием трупов. В те времена каждое вскрытие было событием, о котором даже упоминали в хрониках: «24 января 1505 г. был осужден один юноша и был повешен, и врачи и студенты университета, который в это время был весьма богат докторами и мудрыми людьми, попросили его труп у «Восьми» [судебная инстанция], чтобы анатомировать его, и он был выдан им, и они занимались над ним анатомией в своем помещении в Санте-Кроче, и продолжались занятия вплоть до 1 февраля 1505 г. каждый день два раза».

После каждого посещения госпиталя он уносил с собой кипу листов с беглыми, но четкими рисунками анатомического характера. Леонардо намеревался создать трактат по биологии, даже набросал его план, в составе которого самые различные области – от эмбриологии до учения о нервной системе. Он первым вполне правильно поставил вопрос о биологической сущности деторождения, сделал ряд точных зарисовок последовательных положений человеческого плода, изобразил систему мускулов человека, правильно понял, как работает сердце, описал систему кровообращения, во многом опередив Гарвея [6]. Рисунки Леонардо сухи и аналитичны, в них чувствуется стремление автора разобраться в строении органа, понять, как он работает. И все-таки в них видна рука художника, большого мастера – легкость и чистота линий, его характерный «сфумато». Художник чувствуется во всем, чем бы он ни занимался, – и в технике, и в биологии, и в анатомии. Законченного трактата Леонардо создать не удалось, но, несмотря на это, его знания по анатомии были гораздо обширнее, чем у многих врачей его времени.

Леонардо работал не один – у него было четыре помощника. Двое из них – «чертенок» Джакомо и технический работник Томмазо. С апреля Леонардо получал ежемесячно в счет гонорара 15 золотых флоринов, из этих денег не меньше 10 флоринов уходило только на еду. В тетрадях Леонардо рядом с его размышлениями соседствуют такие записи: «Утром дня св. Петра… июня 1504 г. я взял десять дукатов, из которых один дал моему слуге Томмазо на расходы. В понедельник утром один флорин «чертенку» для расходов по дому. Во вторник взял один сольдо для моих личных расходов. В среду вечером 1 флорин – Томмазо для ужина. В субботу утром 1 флорин – Томмазо. В понедельник утром 1 флорин без 10 сольди. В четверг – «чертенку» 1 флорин без 10 сольди. За одежду – 1 флорин. Сапожнику – 1 флорин. «Чертенку» – 1 флорин. В пятницу 19 июля 1 флорин без 6 сольди, и в кассе у меня осталось 7 флоринов и 22 сольди». Питались они скудно: хлеб, овощи, дешевое вино, изредка мясо.

Изабелла д’Эсте продолжала посылать к Леонардо своих агентов с настойчивыми просьбами сделать для нее небольшую картину. В мае 1504 г. агент Изабеллы, передавший заказ Леонардо и Перуджино, отчитывался перед маркизой: «Как один, так и другой постоянно обещают мне и как будто бы имеют большое желание служить вашей милости, но я все же сомневаюсь, не устроят ли они соревнование в медленности. Не вполне известно, кто выйдет победителем, но я полагаю, что Леонардо, несомненно, победит».