Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

— Он сегодня вечерние мероприятия в роте контролирует, — не скрывая презрения, ответил майор. — Так что с нами не выпивал и вовсе не при делах.

— А вот мы сейчас эт-то проверим! — заявил заместитель командира полка. — Вызывайте-ка его срочно сюда!

Не поленился ведь самолично идти вместе с Санталовым в санчасть! Там дежурная медсестра в приказном порядке проверила его на содержание алкоголя в крови.

— Надо же, трезвый! — с нескрываемой злобой изумился Барзинчук. — Ладно, ничего, вы у меня все равно скоро на чем-нибудь, да попадетесь!

— Вы себе цель такую поставили или как? — не выдержав столь демонстративной неприязни, поинтересовался Виктор, застегивая форменную рубашку. — Мои недочеты, как на собаке блох, выискивать и вылавливать?

— Товарищ старший лейтенант! — мгновенно взвился проверяющий. — Вы слишком много разговариваете! Кто вам дал право обсуждать действия старшего по званию и должности? Да я вам… Да я вас…

— С дерьмом сожрете, — кратко подытожил Санталов. — Вопрос в сроках.

— Объяснительную мне! Быстро! Сюда! — завопил подполковник, размахивая руками и демонстрируя пухлые кулаки.

Испуганная медсестра метнулась из процедурного кабинета в коридор санчасти.

— Нечего мне вам объяснять, — отказался Виктор. — Да и незачем. И так картина маслом писанная.

— Ну, мы вот скоро в другом месте поговорим! — прищурив глаза и агрессивно выпятив подбородок, пообещал главный воспитатель.

— Я вам аналогичное тоже гарантирую! — вдруг заявил молодой офицер, и по лицу его угадывалось, что для себя он уже принял какое-то важное решение.

— Эт-то что такое? — удивился, возмутился и даже голос понизил Барзинчук. — Вы мне — угрожаете?

— Да упаси Бог! — возразил и даже руки к груди прижал командир взвода. — Просто соглашаюсь… Действительно, поговорить следует… Потом… А пока — разрешите идти в роту, а то скоро вечерняя поверка начнется. Личный состав по головам пересчитать, воинскую дисциплину укрепить. Тапочки, тумбочки, противогазы, «парадки»… Да, конспекты по ОГП чуть не забыл. Главное!!! Работы — море и еще маленький пруд… Так разрешите?

— Идите… пока… — с долей растерянности распорядился замкомполка.

— Есть! — лихо вскинул ладонь к козырьку фуражки Виктор, четко сделал поворот кругом и решительно вышагнул из кабинета…

В обязанности ответственного по учебному полку, коим в тот памятный вечер вновь являлся Барзинчук, непременно входила проверка караулов. Двух внутренних и гарнизонного. Учитывая, что последний и второй внутренний находились соответственно на окраине города и на автодроме, вообще вынесенном за городскую черту, пока подполковник на дежурной машине объехал их… Везде следовало выйти на посты, пообщаться там с часовыми, поэкзаменовать свободную смену плюс проверить порядок заряжания-разряжания и содержание оружия, чистоту в караульном помещении. Да еще в постовых ведомостях результаты проверок детально записать… Словом, к своей квартире — второй этаж пятиэтажного дома с улучшенной планировкой, четыре комнаты, общая площадь жилья девяносто восемь квадратных метров, не считая двух лоджий, — подполковника привезли почти в два часа ночи. Что ж, для людей в погонах событие вполне рядовое.

Дежурный автомобиль отъехал. Заместителю командира полка оставалось пройти всего лишь метров сорок по неосвещенной асфальтовой дорожке, окаймленной кустами самшита, — от проезжей части до подъезда. Как вдруг на середине короткого пути из-за кустов вышел и преградил дорогу старшему офицеру… Кто это? Неужели? Да, именно он. Любитель лимонада «Дюшес».

— Ну, вот мы и в другом месте, — с усмешкой произнес Санталов. — Теперь поговорим? Кажется, хоть в этом плане у нас мнения совпали, а?

— Вы эт-то… что? — севшим голосом только и вымолвил Барзинчук и напряженно огляделся по сторонам: вокруг ни души, а в такой далекой сейчас родной пятиэтажке всего два окна светятся и оба занавешены.

— Я эт-то ничего, — передразнил Санталов. — Говорю же, поговорим. Только ты лучше не дергайся, не провоцируй… на более активные действия.

Подполковник тупо молчал, медленно осознавая серьезность нештатной ситуации. Переход к «активным действиям»? Ну нет. Пока был смысл выждать.

— Вот и ладушки, перехожу к сути, — продолжил Виктор. — Старт конфликта — бутылка, на которую ты запал в «караулке». Множим на твою мстительность, дальше — больше… И вот на финише ты люто жаждешь моего увольнения из армии. По негативу. В лучших традициях бюрократии. И активно загоняешь в угол. Мне-то что остается? Плакаться не резон. Мыслю, выгорит вдруг твой расклад — и я тебя уничтожу. Физически. Из Чечни-то кое-что сумел вывезти. Неважно что, просто поверь: одному тебе за глаза достаточно будет…

Старший лейтенант выдержал многозначительную паузу, наблюдая, как главный воспитатель полка лихорадочно ищет место для рук: то уберет их за спину, то скрестит на груди, то опустит по швам. Наконец он сцепил ладони поверх ширинки форменных брюк, так и не проронив ни слова.

— Ты, надеюсь, мое личное дело внимательно изучал? — поинтересовался взводный. — Родители умерли: отец от рака, давно, а у матери год назад — обширный инфаркт… Ни жены, ни детей, ни жилья и никаких других сдерживающих факторов — найн, ноу, ёк! В ответе только за себя! А на кону главное и единственное: армейская служба. Ее лишить возомнил? Так давай, рискни! И я тоже рискну. Слово боевого офицера! Не сразу — может, через месяц, а то и даже год. Надо же тебе дать возможность всласть помучиться. Охрана? Кому ты вообще нужен? К слову: не надейся, что оружие по месту проживания храню. Прикопано. И надежно. Век искать будешь — хрен по всей морде! Если же про этот разговор эфэсбешникам заикнешься, отбрешусь. Скажу, клевещешь из-за сложившихся неприязненных отношений. Мол, глоток лимонада не поделили. Вот уж так обсмеют — с ног до головы! И однако жизнь может внести всякие коррективы. Так что предлагаю полюбовную сделку: завтра пишу рапорт с просьбой о переводе на новое место службы, желательно в Чечню, а ты всеми фибрами ходатайствуешь. Все понял? Повторять не буду. Адью!

И Санталов неспешно зашагал от силившегося преодолеть дрожь в коленках старшего офицера, быстро растворившись в темноте. Барзинчук постепенно приходил в себя, и уже было потянулся к мобильнику — отдать нужные команды, запустить в действие механизм расправы с неугодным взбунтовавшимся подчиненным. Да как он только посмел?!! Щенок! На «ты»! Незаконный вывоз оружия! Угроза убийством начальника! На такой срок закатают!

Но в итоге так и не раскрыл сотовый, заторопился к дому, убыстряя шаг.

О чем в ту ночь думали подполковник и старший лейтенант? Неведомо. Только оба не сомкнули глаз почти до рассвета.