Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

— Вроде да, — кивнул подчиненный.

— Ну и конкретно?

— А можно я это чуть позднее скажу? Просто кое в чем с вами хочу посоветоваться, прежде чем окончательное решение принять.

— Ты гляди, какой совестливый вдруг стал, — не удержался от подковырки майор. — Раньше-то все больше личным умом пробавлялся. А издревле известно: сам в своем деле никто не судья. Ну-к что ж: милости прошу к нашему грошу со своим пятаком.

— У вас на любую ситуацию в ответ «особ статья» припасена.

— Посмотри, какой, однако, сам докомысленный! Ладно, ближе к телу.

— Ага. Короче, мне тут ситуацию рассказали похожую, но не совсем мою. Хочу, чтоб вы сравнили и свое мнение озвучили.

— Давай, излагай.

— В общем, на совещании, типа нашего субботнего, стал командир части одного офицера ругать: в целом оно и было за что. Только увлекся полковник непечатной бранью. Ну, подчиненный терпел-терпел да и психанул: ушел с совещания. Командир в крик: «Стой, назад!» Куда там… А в итоге получилось, что об инциденте начальник гарнизона узнал. Так он словесно-то матерщиннику попенял за унижение чести и достоинства подчиненного, а того самого наказал круто — «за нарушение порядка взаимоотношений между начальником и подчиненным». Еще и заявил, что командир «заботился об единоначалии».

— В теории — неверно, по жизни — всегда будет именно так, — прокомментировал Пекарин. — Дальше-то что?

— Дальше я задумался: что же это за штука такая — единоначалие, ради которой закон попирается запросто? Полез в УВС — статья тридцать… Вот, я выписал. Единоначалие «заключается в наделении командира… всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным и возложении на него персональной ответственности перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего».

— Мог бы и не читать: это я уж лет двадцать, как глубоко уяснил.

— Тогда объясните другое. Никто не подвергает сомнению право командира единолично принимать решения и отдавать приказы — но только соответствующие требованиям законов и уставов. А как быть в тех случаях, когда командир отдает заведомо незаконный приказ?

— Приказы, не имеющие отношения к службе или направленные на нарушение закона, отдаваться не могут — это тоже прописано в УВС, чти: статья сороковая.

— Зато там отсутствует само понятие уголовно-правового состава «незаконный» или «преступный приказ». Так что одно дело теория, только есть ведь еще и практика. Не буду сильно распространяться на тему, как комбат меня однажды за продуктами — для себя лично — в магазин гонял. Мелочевка, хотя к службе отношения… сами понимаете. Бывают приказные ситуации куда серьезнее… У меня дядька, младший брат отца, в середине восьмидесятых в Афгане срочную служил. И через много лет мне, уже студенту, рассказал, что у них на дорожном посту однажды местный автомобиль типа «газели» попытался без досмотра проскочить. Открыли стрельбу, убили шофера. Черт знает почему он по газам даванул — ни оружия, ни наркотиков при досмотре авто не обнаружилось. А пассажирами у погибшего, единственного мужчины, — несколько женщин и детей. Ну, стали звонить в полк: как дальше быть. Начальник штаба и приказал: всех задержанных расстрелять, тела отвезти подальше и скинуть в пропасть. Машину туда же. «Исполняйте!» А в составе патруля оказался рядовой — студент мединститута, которого после первого курса на службу загребли.

— Да, помню, процветала несколько лет такая практика, и именно в середине восьмидесятых. По тем годам дети детей, не родившихся во время Великой Отечественной, так сказать, призываться должны были бы. Но их-то нет… Вот и забирали всех наличествующих под одну гребенку: студент — не студент, лишь бы «медицину» прошел.

— Именно. Только впоследствии расстрельная история получила широкую огласку. Трупы нашли, вычислили, чья это работа, поднялся чуть ли не всемирный скандал, и подполковник — автор незаконного приказа — и рядовой-исполнитель угодили в тюрьму. Причем бывший «энша» оттуда куда как быстрее вышел. Ну а если бы студент в условиях боевой обстановки отказался от исполнения в прямом смысле убийственного приказа, грохнули бы его самого.

— По-моему, нет, — не согласился командир роты. — Впрочем, срок бы, конечно, солидный впаяли: война — это война.

— Вот видите. Хотя по тому же Уголовному кодексу РФ, статья сорок два, «неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».

— Понимаешь, я в таких юридических тонкостях не силен, — на секунду поднял вверх согнутые в локтях руки Пекарин. — Знаю лишь, что, получив приказ, военнослужащий обязан выполнить его не только точно в указанный срок, но еще и беспрекословно и без всяких обсуждений. Любой. Раньше вообще говаривали так: приказ командира — закон для подчиненного. А если этот приказ граничит с безумием — смотри пункт первый.

— Так-то оно так. Однако всякий носящий погоны человек в то же время есть гражданин РФ, стало быть, обязан чтить и уголовное законодательство, то бишь по-любому не совершать преступлений. Даже по приказу. Тупик?

— М-м-м… Что-то вроде того получается.

— Причем начальник нередко старается прикрыться дежурными фразами: мол, этого требуют интересы службы, обеспечение боевой готовности вверенной части, и вообще: раз я приказываю — значит, вся ответственность на мне будет лежать. Зато как тот «энша» полка, из Афгана, потом на суде ужом крутился! «Да я же сам и не стрелял и вообще людей этих в глаза не видел! Они там, на месте, тоже должны были соображать!»

— Н-ну… На мой взгляд, это, скорее, вовсе исключительный случай.

— Ага, как же! Откройте в интернете словосочетание «неправомерный приказ» — там таких «исключений» пруд пруди. И это ведь лишь те, сведения о которых в сети выставлены, на деле-то их гораздо больше! Вот пример из свеженьких… В автопарке солдату-сварщику приказали взрезать здоровенную бочку из-под горючего. Как именно он работу будет делать — способ, инструменты и т. д., — начальник заявил, его не колышет. И весь «инструктаж». Но чтоб непременно за двадцать минут! Почему он такой мизерный срок определил — позже и сам вразумительно сказать не смог. А вместо того чтобы работу подчиненного контролировать, свалил в бокс, пиво пить… Ну, начал воин в спешке эту бочку автогеном вскрывать: что под рукой имелось. Взрыв паров горючего, одежда на солдате загорелась и к коже «приварилась», с кусками отдирал. Результат — сильнейший ожог одной третьей части тела и больничка надолго. Начальник упорно открещивается от своих слов, свидетели же их подтверждают. Военный суд ссылается на отсутствие письменного распоряжения: в пользу начальника. Значит — шиш тебе, воин, компенсации за причинение тяжкого вреда здоровью.