Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

Моей первой реакцией на окончательный спуск советского флага над Кремлем было чувство гордости за ту роль, которую мы сыграли в достижении этого. Мы упорно работали над тем, чтобы продвинуть Советский Союз в этом направлении, причем таким образом, чтобы это не привело к взрыву в Москве, тем более к глобальному пожарищу, что в истории не было таким уж неожиданным событием во время смертельных мук великих империй. Мы внесли свою лепту в поиски благоприятного выхода из этой великой драмы, но ключевой фигурой заключительных сцен был скорее всего сам Горбачев.

При всем его блеске у Горбачева, как представляется, был один фатальный недостаток. Он был неспособен принимать жесткие решения и затем проводить их в жизнь. Он обладал прекрасным искусством тянуть время и держать нос по ветру. Когда он лично подвергался нападкам и оказывался прижатым к стене, как это не раз бывало на заседаниях Верховного Совета, он с большим мастерством и большой энергией отбивал атаки. Однако когда надо было вырабатывать и закреплять жесткие программы экономических реформ, он, как Гамлет, уклонялся от выполнения своей задачи. В то время как я называю эту тенденцию к колебаниям недостатком, с нашей точки зрения, это было благодатью. Если бы у Горбачева были авторитарная, сталинского типа политическая воля и решимость его предшественников, то мы бы и сейчас имели Советский Союз. Это был бы обновленный и усиленный Советский Союз или, по крайней мере, он бы обладал теми качествами, которые превратили его в угрозу стабильности и безопасности Запада.

Мы неожиданно оказались в уникальной ситуации, у нас не было опыта работы в таких ситуациях, вообще не было подобных прецедентов, и мы были единственной страной, стоящей у вершины власти в мире. Это была и есть необыкновенная ситуация в истории, которая предоставила нам редчайшую возможность формировать обстановку в мире и возложила на нас ответственность поступать самым лучшим образом, чтобы выгоду от этого получили не только Соединенные Штаты, но и все остальные страны» {527} 527 Фигуры и лица (приложение к «Независимой газете»). М., 1998. 19 декабря. № 20 (21). .

Итак, красный флаг с серпом и молотом был спущен.

На протяжении XX века в России было несколько реформ — политическая Николая II, экономико-политическая Столыпина, сотрясающие государство преобразования Февральской и Октябрьской революций, нэп, коллективизация и индустриализация Сталина, реформы Хрущева, начинания Андропова, «перестройка» Горбачева. Бросается в глаза их волнообразная поступательность. Абсолютная власть постепенно делилась своими правами с растущим обществом, содействовала росту общества и одновременно соперничала с ним. Успехи реформы Столыпина, нэпа, сталинской модернизации и были обусловлены соблюдением незыблемого правила: кардинальные экономические преобразования проводились в условиях стабильной политической системы. Опыт Китая подтвердил эту закономерность. Крушение политики Николая II и Горбачева связано с ее нарушением: разбалансированный политический режим потянул экономику ко дну.

28 января 1992 года президент США Дж. Буш-старший заявил: «По Божьей воле, Америка выиграла холодную войну». В феврале того же года на встрече президентов США и России было объявлено, что обе стороны больше не считают друг друга противниками.

В октябре 1992 года заместитель директора Центрального разведывательного управления США Роберт Гейтс, впоследствии министр обороны в правительствах Дж. Буша-младшего и Барака Обамы, прошел парадным шагом по Красной площади в Москве и заявил телерепортерам английской компании Би-би-си: «Тут, на Красной площади, возле Кремля и Мавзолея, совершил я одиночный парад своей победы. Мы прекрасно понимаем, что Советский Союз можно было взять, только организовав взрыв изнутри».

В этих словах отразились длительная стратегическая борьба США и СССР и трагедия нашего героя. Наверное, Андрей Андреевич вздрогнул в гробу.

Однако в руководстве Соединенных Штатов все же не было ясного представления о желаемом будущем Советского Союза: его распад мог закончиться полномасштабной войной, что при наличии ядерного оружия грозило миру невиданными ужасами. Этим можно объяснить заявление президента Буша, которое он сделал в Киеве в августе 1991 года: «Свобода и независимость — не одно и то же. Американцы не поддержат тех, кто стремится к независимости, чтобы заменить уходящую тиранию местным деспотизмом. Они не будут помогать тем, кто распространяет самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти» {528} 528 Бжезинский З. Великая шахматная доска. С. 63. . Соответственно, Государственный секретарь Джеймс Бейкер склонялся к сохранению СССР, а министр обороны Ричард Чейни, проведший шесть лет во вьетнамском плену, настаивал на распаде.

Проблемы трансформации политической системы не менее отчетливо выражались и во внешней политике: ослабленная Россия словно тыкалась во все стороны и стремилась убедить бывших противников, что она уже не воинственна и что ее надо любить. Так, министр иностранных дел в правительстве Ельцина—Гайдара А.В. Козырев на встрече с бывшим президентом США Р. Никсоном признался: «Вы знаете, господин президент, что одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы заклинились на национальных интересах. И теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен» {529} 529 Примаков Е.И. Указ. соч. С. 210. .

Можно ли представить, чтобы министры иностранных дел Великобритании или Китая могли вести такие разговоры? Или Громыко?

Его сын рассказывал: «Отец был тверд и даже непреклонен, в особенности, когда видел, что с ним, как он подчеркивал, с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или играют в “кошки-мышки”. Об этом он мне говорил: “Я не лебезил. Когда меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Я отвечал так, чтобы им было несладко”» {530} 530 Громыко Ан.А. — в интервью автору. .

Впрочем, не будем идеализировать Андрея Андреевича. Для того чтобы столько лет пребывать в руководстве страной, от него требовалась не только компетентность. Он должен был приспосабливаться, уступать, лавировать, терпеть унижения, менять точку зрения. Конечно, жизнь каждого чиновника, даже самого высокого уровня, состоит и из таких обстоятельств.

В своих мемуарах Георгий Корниенко уделил несколько страниц характеристике Громыко и отмечал его «недюжинный интеллект», «огромный багаж знаний», «поразительные аналитические способности», «высокий профессионализм», «работающий со скоростью компьютера мозг».