Кристофер Андерсен - Мик Джаггер. Великий и ужасный

Долгое время он приходил в себя. «Многие говорят, что не могли ничего делать несколько недель, и у меня тоже было такое ощущение. Моя жизнь, то, чем я занимаюсь, – все это казалось таким банальным. Но после шока и траура нужно возвращаться к реальности… Нельзя идти у террористов на поводу и менять свой образ жизни. Им бы этого и хотелось. Это победа».

«Люди лишились почвы под ногами, – продолжал он, – но нельзя терять надежду и присутствие духа. Да, ты скорбишь, сидишь как приклеенный перед телевизором и смотришь канал CNN чаще, чем следовало бы… но, в конце концов, нужно продолжать делать то, что делаешь».

Разумеется, Мик с Китом согласились принять участие в устроенном Полом Маккартни концерте в честь 343 пожарных и 87 полицейских, погибших одиннадцатого сентября. Концерт прошел 20 октября на Мэдисон-сквер-гарден и транслировался по всей стране. О выходе очередных звезд на сцену объявил бывшая звезда «Субботнего вечера в прямом эфире» Майк Майерс (известный также по фильмам «Мир Уэйна», трилогия «Остин Пауэрс» и «Шрек»). Джаггер с Ричардсом спели две песни, которые Мик счел наиболее подходящими для такого случая: Salt of the Earth («Соль Земли») и Miss You («Скучаю по тебе»). Всего концерт, на котором, помимо близких друзей Мика, Дэвида Боуи и Эрика Клэптона, выступили Билли Джоэл, Элтон Джон, Джеймс Тэйлор, Destiny’s Child и Бон Джови, собрал 30 миллионов долларов в фонд помощи семьям погибших. «Я почувствовал, что мы делаем доброе дело, и я был очень доволен выступлением», – сказал Мик после концерта.

Сделав все, что было в его силах, Мик вернулся в Париж и стал готовиться к выходу альбома Goddess in the Doorway («Богиня в дверном проеме»). Помня о неудачных продажах двух своих предыдущих сольных альбомов, на средства он не скупился и привлек к работе не только своих знакомых Ленни Кравица, Жана Вайклифа и Пита Таунсенда из The Who , но и Роба Томаса из Matchbox 20 , Боно и гитариста Aerosmith Джо Перри. Мик прекрасно представлял, как другие «Роллинги» отнесутся к такой разношерстной «группе», и поспешил выступить со следующим заявлением: «Я не верю в группы, созданные для сольных выступлений. Это бессмысленно. То есть у меня и так уже есть очень хорошая группа».

Когда его попросили объяснить, почему же он, ведущий вокалист, предпочел работать над альбомом без своей «такой хорошей группы», которую ценят во всем мире, Мик сказал: «Потому что все в Rolling Stones решается голосованием, а демократия в музыке – не всегда хорошо».

На этот раз Мик смешал в своем альбоме фанк, танцевальные мелодии, баллады о любви и торжественные гимны. Джерри считала, что все песни посвящены ей. «Джерри всегда думает, что я пою про нее. Очень мило с ее стороны», – пожимал плечами Мик. Но песня с говорящим названием Don’t Call Me Up («Не звони мне») вовсе не была посвящена Джерри, а служила напоминанием о Карле Бруни, которая несколько лет продолжала звонить Мику даже после бурных пререканий с Джерри Холл.

Желая заручиться поддержкой широкой американской телеаудитории, Мик согласился на предложение оскароносца Кевина Макдональда сделать документальный фильм о его жизни в течение года. Многие кадры сняты самим героем фильма на ручную камеру: вот он работает над «Богиней», вот присутствует на премьере «Энигмы», вот в доме Элтона Джона посещает костюмированную вечеринку в духе венецианского карнавала. Мик заходит в самолет и выходит из него, Мик сводит треки в студии звукозаписи, Мик обедает с Боно на террасе. Пожалуй, самыми трогательными получились сцены с близкими, показывающие наиболее интимные семейные моменты: одноминутный эпизод того, как Мик играет с маленьким Габриэлем, и эпизод, когда Мик спрашивает грызущую ногти девятилетнюю Джорджию: «Тебя что-то беспокоит? Может, домашнее задание?» «Папа, я просто грызу ногти!» – отвечает Джорджия, закатывая глаза.

Мик соглашался с тем, что, как всякий родитель, он иногда ставит своих детей в неловкое положение. «Ну да, дети постоянно меня стесняются, – признавался он. – Они говорят: „Не надо так одеваться. Не нужно приходить в школу в таком виде – только не в этих брюках“. Иногда они правы. Но иногда сами без спроса берут мои вещи и носят их». При этом молчаливо подразумевалось, что он носит одежду примерно того же размера, что его сын-подросток и дочери.

«У меня такая большая семья, и я их обожаю», – восхищался Мик, сопровождая слова жестами, будто все дети сейчас сидят у него на коленях.

Когда фильм показали по каналу ABC в День благодарения, Макдональд во вступительном слове сказал, что ставил перед собой цель создать портрет «загадочного человека, немало пережившего… Самое замечательное в Мике то, что он до сих пор идет по жизни уверенно и с воодушевлением».

Вскоре оказалось, что источником его вдохновения стала очередная брюнетка ростом метр девяносто два сантиметра, тридцатишестилетняя модель и стилист, с которой он познакомился в Париже в ноябре. У нее было причудливое имя Лоурен Скотт (L’Wren Scott) (на самом деле ее звали Луэнн Бамбро), и в детстве ее удочерили глубоко верующие супруги-мормоны. Мать ее работала в банке, а отец был страховым агентом и мормонским епископом; выросла она в небольшом городке под названием Рой, в штате Юта.

«Все там были невысокими, русоволосыми, со светлой кожей, – вспоминала Бамбро, – а я – высокой, с длинными черными волосами и темной кожей. Ну да, я все время ощущала себя непохожей на других». В детстве она восхищалась румынской гимнасткой и олимпийской чемпионкой Надей Команечи, но учителя заставляли Лоурен ходить на баскетбол. «Как вы смеете мне говорить, что я слишком высокая для гимнастики!» – вспоминала она свои тогдашние мысли. Она все равно занималась гимнастикой и балетом, всячески подчеркивая красоту своих ног, длина которых составляла сто шесть сантиметров.

Скотт только что исполнилось восемнадцать, когда фотограф Брюс Уэбер снял ее и ее бойфренда в рекламе Кельвина Кляйна. «Здесь на тебя спроса никогда не будет», – сказал Уэбер и посоветовал первым же рейсом лететь во Францию. Но и в Париже выяснилось, что она слишком высока для большинства домов моды.

Хотя на ее ноги спрос был. Они стали «стрелками» часов, тикающих под песню All Day and All of the Night («Весь день и вся ночь») группы Kinks в знаменитой рекламе колготок «Претти Полли», снятой Дэвидом Бэйли; ее ноги запечатлели известные фотографы Жан-Поль Гуд и Ги Бурден, работы которых печатались на разворотах журналов. Таким образом, Скотт стала уникальной фигурой в парижской модной среде, и вскоре модель с экзотической внешностью завела знакомство с такими ведущими дизайнерами, как Тьерри Мюглер и Карл Лагерфельд.

«Меня всегда занимало происходящее за сценой, – вспоминала Лоурен о своих первых годах в Париже. – Я знакомилась с дизайнерами ткани, смотрела, как делают одежду».