Сборник статей - Личности в истории. Россия

Левитан вел жизнь очень уединенную и с раннего утра и до сумерек изо дня в день работал, не выпуская кисти из рук. Он был необыкновенно трудоспособен. За свою недолгую жизнь – Левитан прожил неполных 40 лет – он создал более тысячи картин. Во многих графических работах начала 1880-х годов он с «шишкинской» скрупулезностью изучал и фиксировал подробности пейзажа: прослеживал рисунок древесной коры, формы листьев различных растений, «мелодику» природы. Но и в наиболее детальных, точных рисунках видна присущая художнику хрупкость, поэтичность, мягкость, нежность взгляда на любимую природу. Его исключительная зрительная память и пытливость в изучении живой жизни дали Левитану глубоко философски осмыслить природу и с годами все более лаконично выражать основную мысль пейзажа: идея и смысл Вселенской жизни – рост, стремление ввысь, к солнцу, небу и звездам. «Летом Левитан мог лежать на траве целый день и смотреть в высь неба. „Как странно все это… – говорил он мне, – и как хорошо небо, и никто не смотрит. Какая тайна мира – земля и небо. Нет конца, никто никогда не поймет этой тайны, как не поймут и смерть. А искусство – в нем есть что-то небесное – музыка“» (из воспоминаний К. Коровина о Левитане).

И. Левитан. После дождя. Плес.1889 г.

Один из немногих среди русских художников Левитан умел наслаждаться кистью и краской, умел не только правильно, но и красиво писать. Все его картины сами по себе явление в живописи: не по сюжету, не по «содержанию», но по своему внешнему виду, как живопись, как краски, как сочетание форм. Сказать о живописи Левитана, что она сочная и жирная, что смелый, живой, гибкий мазок всегда точен, что его краски отличаются необычайной, светящейся яркостью и правдивостью, – значит разобрать ее на кусочки. Не годится. Его живопись вся из одного куска – цельная, могучая и гармоничная.

Часто его картины называли этюдами, «талантливыми, но недоделанными набросками», словом, говорили, что картины его – не картины. Старый, избитый, но вечный вопрос: без вылизанности и вылощенности не понимается законченность. Действительно, Левитан не закруглял своих штрихов, не зализывал своей живописи, не выписывал листочков и травинок, камешков и сучочков. Он давал одно только общее, в котором вся мелкота тонула и терялась, но это общее так верно, так полно сплавляло все составные части, что всякая подробность была уже лишней, нарушала общий и единый смысл картины. Сколько труда было положено Левитаном, этим в высшей степени честным и строгим к себе мастером, на некоторые из таких «неоконченных эскизов»! Как долго, иногда годами, бился он над иным простейшим мотивом, переиначивая все снова, недовольный тем или другим еле заметным диссонансом, меняя иногда всю композицию, если ему казалось, что его поэтичная или живописная мысль недостаточно «очищена». Зачастую благодаря только настояниям друзей Левитан решался выставить картину, по его мнению, далеко не готовую. Некоторые излюбленные темы, прежде чем появиться, написаны были три, четыре и даже пять раз. Левитан потому только считал свою картину неоконченной, что в ней было слишком много лишних подробностей. При этом проявлял замечательную твердость. Далеко не обеспеченный материально (свои юные годы он провел буквально в голоде и нищете), он не отступал ни на пядь от своих убеждений, предпочитая остаться со своим произведением на руках, нежели пойти на малейший компромисс. «Дать недоговоренные картины на выставку составляет для меня страдание… Окончить картину иногда очень трудно. Иногда боишься испортить одним мазком. Вот и стоят они „дозревают“, повернутые к стене. Нужно работать быстро, но не спешить заканчивать. Чтобы закончить, иногда нужно два-три мазка, а вот каких, не сразу решишь» (И. Левитан).

Вся недолгая творческая жизнь Левитана была наполнена поисками. Ему давалось все легко, тем не менее работал он упорно, требовательно к себе, каждодневно совершенствовался, с большой выдержкой: над собой, своим образованием, развитием – ему всегда казалось, что можно сделать лучше, он волновался и мучился… Много читал, в том числе русскую поэтическую лирику, изучал достижения лучших русских и зарубежных пейзажистов. Так, специально для того, чтобы прочитать монографию о Камиле Коро, чьи работы он ценил, любил и не раз копировал, Левитан выучил французский язык. В 1889 году ему удалось побывать на Всемирной парижской выставке. Внимательно, со всей страстью всматривался он в живое, незнакомое ему до тех пор искусство Запада, и, поняв его, мало-помалу стал разбираться и в самом себе. «Многие в поисках новых тем едут далеко и ничего не находят. Ищите около себя, но внимательно, и вы обязательно найдете и новое и интересное» (И. Левитан).

С Левитана написал прекрасный, очень похожий портрет Серов. Лучший прижизненный портрет. Он выполнен в мастерской Левитана – удобной, с верхним светом, построенной одним из Морозовых для себя и уступленной Левитану. В этой мастерской были написаны почти все лучшие картины художника, потом составившие его славу. На этом портрете Левитан признанный, любимый художник, достигший вершины славы. Красивый своей серьезной восточной красотой, знавший цену красоте, понимавший в ней толк, плененный сам и пленивший ею нас.

«Родоначальник русской живописи», «всеобщий педагог русских художников», «наш общий и единственный учитель» – так говорили о нем современники. Через его мастерскую прошли известнейшие художники конца XIX века: Репин, Поленов, Суриков, Васнецов, Врубель, Серов, Борисов-Мусатов. Сегодня, увы, имя Павла Петровича Чистякова известно лишь специалистам.

Каких трудов стоило сыну крепостного крестьянина пройти путь от уроков сельского пономаря до зачисления в классы Академии художеств, знал только он сам. Но любовь к рисованию и поддержка отца оказались сильнее всех препятствий. С 1849 года Павел Чистяков живет в Петербурге у дальних родственников. Рассчитывать ему приходится только на собственные силы: утром и вечером занятия в академии, а в остальное время – частные уроки, которые дают хоть какие-то средства для жизни. И все равно питается он скудно: огурцы, хлеб да чай – все, что может позволить себе юный художник.

Путь от Александро-Невской лавры, возле которой он живет, до академии в центре города и потом к ученикам – каждый день Павел Чистяков проходит 30 верст, впрочем извлекая из этой «прогулки» немалую выгоду.

В. Серов. Портрет Павла Чистякова.1881 г.