Николай Рерих - Листы дневника. Том 2

Человечество переживает труднейший период переоценки ценностей, когда Культура проникает в широкие массы и совершается сдвиг сознания. Каждый деятель, понимающий значение Культуры, знает, насколько нелегко бороться с ветхими предрассудками и идти навстречу новому сознанию, открытому в сердцах молодых.

Во всей моей деятельности мне довелось близко встречаться с молодежью и удостоверяться, насколько легко и естественно они мыслят об обновлении жизни, пока в них не проникнет ханжеская зараза предрассудков. Дети от самых ранних лет любят, когда им поручается работа взрослых, но по мере роста они заражаются "детскими" играми, вроде гольфа, футбола, кулачных боев. Свиноподобное занятие валяться и бороться в грязи, к удивлению, находит своих энтузиастов. Такое времяпрепровождение, конечно, никто не назовет культурным, ибо здоровый физический спорт не имеет ничего общего с безобразием приведенных уродств.

Победит тот, кто любит труд и понимает, что не золото, но именно трудовая единица является истинною ценностью. Преуспеют те народы, которые понимают красоту труда и не стремятся во что бы [то] ни стало иметь "гуд тайм". Конечно, может быть в отупении "гуд тайма" они стремятся прикрыть свою духовную нищету. Истинное доброе время может быть в возможности непрерывно творить свой любимый труд. Ведь и отдых заключается не в отупении, но в разумной смене труда и в накоплении новых впечатлений и творческих мыслей.

Происходящие переселения и переустройства имеют глубокое значение. В трудностях своих народы своеобразно преуспевают в сложении лучшего будущего.

Вы спрашиваете также о положении в Европе нашего Пакта о Сохранении Культурных ценностей. Кто-то ему радуется, а некоторые не понимают его просветительного смысла. При начале европейской войны французские газеты вспомнили о Пакте. Впрочем, не забудем, что и идея Красного Креста осуществилась лишь через семнадцать лет, а Казалось бы, уже чего проще она! Во всей жизни мы видим, что наиболее нужное встречает и наибольшие затруднения.

Победит тот, кто в основу поставит великое сотрудничество, любовь к труду и преданность Культуре. Искусство, наука и познание силы мысли приблизят светлое будущее.

[1939 г.]

Публикуется впервые

Добрый друг, вы спрашиваете подробности моей театральной работы. Удивляетесь, что в Париже о ней мало знают. Между тем дело очень просто: сам я в Париже бывал не часто и кратко. С 1923-го — в Индии, в Азии. Враги, о которых вы знаете, не дремали, являясь главными информаторами о русском искусстве. А некоторые друзья по робости умалчивали. Среди моих работ две группы, а именно театральная и настенные украшения, довольно многочисленны.

Припоминаю список фресок, мозаик и керамик: "Сибирский Фриз" — у кн. С. А. Щербатова, "Северный Фриз" — в Русском Музее, в керамике — на доме Страхового Общества, мозаики — в Почаеве, в Шлиссельбурге в Талашкине, в Пархомовке; стенопись — в Смоленске у кн. М. К. Тенишевой, часовня — во Пскове, панно для Ниццы, "Казань" и "Керженец" — Правление Московско-Казахской железной дороги, иконостас — в Перми, "Богатырский фриз" — в доме Бажанова в Петрограде, "Хозяин дома" (стекло) — в Америке.

Также немало и театральных постановок, и прошедших и оставшихся в эскизах. В приблизительном порядке припоминаю: "Валькирия", "Три Мага", "Фуэнте-Овехунд", "Снегурочка" (три постановки в России, во Франции и в Америке); "Князь Игорь" (Париж и Лондон), "Псковитянка", "Весна Священная" (две версии Париж и Америка), "Пер Гюнт" (Московский Художественный Театр), "Принцесса Мален", "Сестра Беатриса" (Музыкальная Драма), "Садко", "Царь Салтан" (для Ковент-Гарден), "Тристан и Изольда" (для Чикаго), часть "Хованщины", часть "Руслана и Людмилы"… Кроме того, были эскизы для пьесы Ремизова, для предполагавшейся мистерии "Пешное действо", для "Пелеаса и Мелисанды", для "Башни ужаса", для "Ункрады", для "Монголов", "Теней" и других несбывшихся начинаний.

Конечно, при каждой постановке было немало и встреч, и радостей, и огорчений. Без ошибки можно сказать, что в каждом случае что-то не удавалось сделать так, как хотелось. Всегда возникали самые странные затруднения, по большей части финансового характера или зависящие от размера сцены и технического ее оборудования. То нельзя было дать правильное освещение, то невозможно было сделать в нужном месте люк или же не было приспособлений для круглого горизонта.

Вообще и в театральных и в настенных работах можно учиться терпению. Сколько раз часть участников хотела одно, а другие настаивали на противоположном! Из всех театральных встреч самая впечатлительная была со Станиславским. Каждый раз он вносил дружественную освежающую атмосферу и никогда не перечил. Так же сердечен всегда бывал Санин, умевший понять мысль художника. Не говорю о Дягилеве, ибо уже не раз отмечал, как мы его любили и ценили его широкие взгляды. Все это уже ушедшие. И многие другие уже ушли, а о прочих не слышно в наших Гималаях. Уже нет Шаляпина, Головина, Коровина, Павловой… Неизлечим бедный Нижинский — всегда вспоминаю его при первом представлении "Весны Священной". Бывали противодействия со стороны А.Бенуа, но об этом вы уже сами достаточно осведомлены. В переездах теряются письма и разные заметки. Где уж тут все вспомнить?.. А новые планы и работы обращают к будущему.

[1939 г.]

Публикуется впервые

Письмо Ваше дошло в наши далекие горы. Очевидно, Вы чувствуете сейчас все то, что каждый чуткий человек сейчас и должен чувствовать. Переживаемое всеми "сейчас" очень тяжко, и Армагеддон достигает своего потрясающего развития. Тем более становятся нужными духовные нити, объединяющие всех единомыслящих к добру. Вы пишете о том, что Вам трудно. Поистине, кому сейчас может быть легко? По счастью, даже и в самых трудных обстоятельствах человек не лишен возможности творить добро. Каждый кого-то встречает, каждый с кем-то переписывается и при этом может просочить слово ободрения и радости. Знаем, что могут быть времена даже хуже войны. За последнее время все были свидетелями таких падений человечества. Значит, тем бодрее и сильнее должно быть противостояние всех, устремленных ко благу. Человеческие смуты дошли до такого напряжения, что даже почтовые сношения становятся трудными. Просят не писать длинных писем и по возможности вообще не затруднять цензуру. Понимаем, что и такие меры своевременны, но подчас из-за них прерываются дружеские связи. Ведь не все долготерпеливы, не все принимают во внимание временные местные условия. По этим же причинам пришлось ради пользы друзей сжать, а то и прекратить переписку с Дальним Востоком. Некоторые оценивают это, а другие, вероятно, внутренне сетуют, не всегда понимая, что это делается для их же собственной пользы.