Александр Широкорад - Диссиденты 1956–1990 гг.

Так кем же был автор столь гуманного плана уничтожения десятков миллионов американцев?

Андрей Дмитриевич Сахаров родился 21 мая 1921 года в Москве. Отец Дмитрий Иванович Сахаров – преподаватель физики, автор известного задачника, мать Екатерина Алексеевна Сахарова – дочь грека из мещан Алексея Семеновича Софиано, который служил в русской армии, получил офицерский чин и дворянство, с 1914 года служил в пожарной охране.

В 1938 году А. Д. Сахаров окончил среднюю школу и поступил на физический факультет МГУ. Замечу, что в то же время в МГУ, но только на механико-математическом факультете, учился мой отец, Борис Васильевич Широкорад. И на физфаке, и на мехмате с началом войны студенты получили «бронь». Тем не менее Борис Васильевич пошел на фронт добровольцем и оказался в окружении под Вязьмой, а Андрей Дмитриевич уехал в Ашхабад, где в 1941 году с отличием окончил университет.

В 1942 году Сахарова распределили в распоряжение Наркома вооружений, а оттуда направили на патронный завод в Ульяновск. В том же году он сделал изобретение по контролю бронебойных сердечников и внес ряд других рацпредложений. В конце 1944 года Сахаров поступил в аспирантуру ФИАНа (научный руководитель – И. Е. Тамм), где в 1947 году защитил кандидатскую диссертацию.

С 1948 года Сахаров работал над созданием ядерного оружия.

В 1953 году Сахаров получил степень доктора физико-математических наук. В том же году в возрасте 32 лет он избран действительным членом Академии наук СССР, став вторым по молодости на момент избрания академиком за всю историю (после С. Л. Соболева). Рекомендацию, сопровождавшую представление в академики, подписали академик И. В. Курчатов и члены-корреспонденты АН СССР Ю. Б. Харитон и Я. Б. Зельдович. По мнению В. Л. Гинзбурга, в избрании Сахарова сразу академиком, минуя ступень члена-корреспондента, сыграла некоторую роль национальность:

«В 53-м году меня, по предложению Игоря Евгеньевича Тамма, выбрали в членкоры. Он же предлагал избрать в членкоры и Андрея Дмитриевича, но его избрали сразу в академики. Почему? Им нужен был герой – русский. Евреев хватало: Харитон, Зельдович, ваш собеседник. Скажу, чтобы не было недоразумений: я Сахарова нисколько не ревную, не собираюсь бросать на него тень, но, говоря в историческом плане, его очень раздули по военной линии из националистических соображений. Он – национальный герой, очень, правда, всех потом подведший» [58].

«Он жил слишком долго в каком-то предельно изолированном мире, где мало знали о событиях в стране, о жизни людей из других слоев общества, да и об истории страны, в которой и для которой они работали», – отмечал Рой Медведев [59].

И вот академик Сахаров становится «отцом водородной бомбы». Вот, к примеру, что пишет о нем в статье «Бомба Андрея Сахарова» популярный журналист Сергей Лесков: «12 августа 1953 года на полигоне в Семипалатинске была испытана первая в мире водородная бомба. Это было четвертое по счету советское испытание ядерного оружия. Мощность бомбы, которая имела секретный код „изделие РДС-6 с“, достигла 400 килотонн, в 20 раз больше первых атомных бомб в США и СССР. После испытания Курчатов с глубоким поклоном обратился к 32-летнему Сахарову: „Тебе, спасителю России, спасибо!“» [60].

Из какого документа взять это высказывание Курчатова, естественно, не указано: журналистская тайна.

«Работа над водородной бомбой, – пишет далее Лесков, – стала первой интеллектуальной гонкой в истории человечества. Для создания атомной бомбы было важно, прежде всего, решить инженерные задачи, развернуть масштабные работы на рудниках и комбинатах. Водородная же бомба привела к появлению новых научных направлений – физики высокотемпературной плазмы, физики сверхвысоких плотностей энергии, физики аномальных давлений. Впервые пришлось прибегнуть к помощи математического моделирования. Отставание от США в области компьютеров (за океаном уже были в ходу аппараты фон Неймана) наши ученые компенсировали остроумными вычислительными методами на примитивных арифмометрах».

Ну, этот ликбез в целом верный. Ну а далее Лесков опровергает сам себя, возвеличивая Сахарова.

Когда над проектом работают многие тысячи ученых и инженеров, возводить в «отцы» лишь в одного, пусть даже талантливого специалиста, попросту жульничество.

К сожалению, существовавшая в СССР бюрократическая система, а также тотальное засекречивание всего и вся привели к настоящим войнам за «установление отцовства» над разными изделиями. Уже 70 лет идут непрерывные войны за установление отцовства танка Т-34, реактивных снарядов М-13 «Катюша» и т. д. Так, в битве за М-13 «костиковцы» и «антикостиковцы» написали десятки книг и тысячи статей и продолжают по сей день вести позиционную войну.

Гоголь, наверное, ворочается в гробу, жалея, что написал «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». У «костиковцев» и «антикостиковцев» все куда веселее.

И Т-34, и М-13 стали плодом технического прогресса, и в их конструировании принимали участие десятки людей. Убери любого из них или даже троих, эти изделия все равно были бы созданы в срок, может, чуть хуже, а может, и лучше.

Другое дело, если «отцом» изделия считают руководителя огромного проекта, в руках которого находилось управление сотнями производств. И тут у советских атомной и водородной бомб «отец» только один – Лаврентий Павлович Берия.

Нравится нам или нет, но он один руководил атомным шпионажем в США и Англии, организовал вывоз урана, спецоборудования и ученых-атомщиков из Германии. Берия руководил коллективом советских ученых-атомщиков, строительством заводов и реакторов, закрытых городов, атомных полигонов и т. д., и т. п.

2 мая 1945 года из Москвы вылетел «Дуглас», взявший курс на Берлин. На борту находились два десятка военных, включая двух генералов. На самом деле это были такие же ряженые, как Сергей Королев и К°. На гражданских униформа сидела плохо, а главное, что бросалось в глаза, – отсутствие орденов. В нашей зоне оккупации встретить боевого старшего офицера, я уж не говорю о генерале, без «иконостаса» орденов и медалей было невозможно, а на грудь «ряженых» наши особисты не догадались повесить хотя бы медальку «За спасение утопающего».

Среди «ряженых» в этом самолете были физики Ю. Б. Харитон, И. К. Кикоин, Л. А. Арцимович и др. Возглавлял группу А. П. Завенягин. Много позже Кикоин напишет: «Какого-либо точного плана действий у группы, похоже, не было. О предстоящей поездке участники узнали в самом конце апреля. Посвящен в предстоящую задачу из ученых был лишь Ю. Б. Харитон, да и то в самом общем виде, а именно: „… посмотреть, каково же состояние [дел], что удастся найти [и] в какой мере немцы продвинулись в разработке ядерного оружия“» [61].