Федор Раззаков - Непревзойденные

Мила в те годы выходила на лед пухленькая, румяная, с огромной прической – целая башня на голове. И их дуэт был первой серьезной советской танцевальной парой. Пахомова и Рыжкин первыми в нашей стране показали интересный произвольный танец, построенный на русской музыке. С этим танцем можно было рассчитывать на приличное место в международном турнире. Мне кажется, я никогда не сомневалась, что Мила одаренный в спорте человек, несмотря на мнение тренеров о нас. Возможно, эта мысль родилась еще в ту пору, когда мы восхищались друг другом на СЮПе. Как бы то ни было, я не помню, чтобы хоть раз, в отличие от тренеров, потеряла веру в Милин талант.

Я последний год занималась у тренера Лены Чайковской (чемпионка страны в одиночном катании, закончила ГИТИС, став профессиональным балетмейстером. – Ф. Р. ), когда, расставшись с Рыжкиным, к ней пришла и Пахомова, искавшая для себя партнера. Хотя Пахомова и Рыжкин сумели сделать в танцах немало, мне не нравился этот дуэт, я находила неудачным подбор партнеров: Виктор Иванович, будучи опытным специалистом и одним из лучших тренеров в стране, по темпераменту мало подходил Пахомовой…»

Прошло несколько месяцев после расставания с Рыжкиным, и новым партнером Пахомовой стал ее ровесник – Александр Горшков.

Александр родился 8 октября 1946 года в Москве. «Впервые я встал на коньки в шесть лет, когда пошел в школу. Там моя мама познакомилась с мамой моего одноклассника, которая слышала о наборе детей в школу фигурного катания в Сокольниках. Наши мамы взяли нас за руки и привели туда. За мной быстро закрепилось звание «неудачник», и через год меня перевели в группу для самых слабеньких. Но мама с таким положением дел не смирилась. И однажды привела меня на тренировку сильнейшей группы, а тренер был новенький, подзывает меня и спрашивает: «Где ты пропадал две недели? Болел? Марш на лед!» Так была решена моя участь…»

Однако фигурист немного лукавит – в те годы он все-таки не связывал свою дальнейшую жизнь с фигурным катанием. Все его помыслы были о другом: он мечтал стать инженером, поскольку имел склонность к точным наукам. Поэтому, закончив школу в 1964 году, он сделал попытку поступить в Институт тонкой химической технологии. Однако на экзаменах провалился. После чего ему пришлось вспомнить, что он фигурист-одиночник, и отнести документы в Институт физкультуры. Его благополучно приняли. А потом в его жизнь вмешался случай.

В начале 1965 года в Москве проходил чемпионат Европы по фигурному катанию. Событие весьма значительное, привлекшее к себе внимание многих людей. В их числе оказался и Горшков, которому удалось купить билет на одно из состязаний. Там он увидел катание английских танцевальных пар, а также пару из Чехословакии Ему и Павела Романовых, которые и завоевали «золото» того чемпионата. И вот тут одиночник Горшков подумал: «А почему и мне не попробовать себя в танцах на льду?» Это его желание вскоре обрело плоть и кровь. Вот как он сам вспоминает об этом:

«Когда я решил заниматься танцами на льду, то понял, что буду самостоятельно выбирать партнершу. Сначала, когда я занимался парным катанием, я катался в паре с сестрой моего тренера Ирины Никифоровой. Но мы не сошлись характерами. У меня был друг, который тоже занимался фигурным катанием, – Сергей Широков. И ему поступило предложение от известной фигуристки в танцах на льду, которая каталась в паре с Александром Трещевым. Я пришел к ним на тренировку, хотя ничего не понимал в танцах. И мне это понравилось. Попытки эти заметила тренер Никифорова, она решила, что мне нужна партнерша, и сказала, что в ЦСКА есть девочка – Ира Нечкина, которая специально приехала из Ленинграда, и ей ищут партнера. Я прошел просмотр, и мы стали кататься вместе на одном льду с Татьяной Жук и Александром Гореликом, а также Милой Пахомовой, которая каталась с Виктором Рыжкиным. Здесь же каталась, пока одна, и Ира Роднина. Позже мы очень часто шутили с ней, что мы оба тогда относились к числу малоперспективных фигуристов. Виктор Рыжкин и Мила помогали нам – Рыжкин вставал в пару с Ирой Нечкиной, а Мила со мной, и они показывали нам, как надо делать то или иное движение. Затем они все отправились участвовать в чемпионатах, а две Ирины (Роднина и Нечкина) и я остались тренироваться.

Когда Мила вернулась в Москву после успешных дебютов на обоих чемпионатах, то стало известно, что она не будет продолжать кататься с Рыжкиным. В это время она залечивала травму ноги и не тренировалась. Мы же с моей партнершей катались на катке «Кристалл» в «Лужниках», и Мила по собственной инициативе стала приходить к нам на тренировки и помогать нам. Походила 10 дней, и после одной из тренировок она попросила меня проводить ее до метро. По дороге к метро «Спортивная» она сделала мне предложение кататься с ней. Правда, она сказала, что «тренера у нас пока не будет, из ЦСКА я ухожу, будем проситься на лед куда пустят – подумай». Я думал до вечера и вечером сказал, что согласен. Всем скоро это стало известно, и надо было как-то это объяснить моей партнерше. Я чувствовал себя предателем. Я не был тогда известным фигуристом, многие на меня обиделись, но пришлось это пережить. Мила лечила ногу, я катался один, и если бы мы сразу стали кататься вместе, было бы легче. Но когда она вылечила ногу, нам пришлось засучить рукава и тренироваться по 12 часов в день.

Признаться, я много размышлял над тем, сумею ли ликвидировать ту пропасть, которая была между нами. Мила уже была чемпионкой страны, имела опыт выступлений на крупнейших турнирах, а я только начинал изучать танцы. Но Мила твердо решила, что мы будем чемпионами. В работе она была фанаткой, бросила все, обучала меня танцевальному мастерству. Мила была исключительно сильной личностью, заразившей своей силой, фанатизмом…»

Вспоминает Т. Тарасова: «Однажды Мила перед тренировкой сказала мне в раздевалке: «Ты знаешь, я нашла себе партнера!» – «Кого?» – спросила я. «Ты его знаешь, очень красивый мальчик! Вы учитесь в институте в одной группе». Красивые мальчики со мной вроде бы не учились. «Ну, такой худенький, с большими глазами. С печальными». – «Кто это?» – недоумевала я. «Саша Горшков». А Саша Горшков был тогда настоящий крючок, весь согбенный, катался всегда с ужасными партнершами. И его неудачные партнерши мне запали почему-то в память больше, чем его действительно прекрасные глаза…»

Отметим, что первое время, учитывая занятость Елены Чайковской другими фигуристами, новоиспеченная пара Пахомова – Горшков тренировались самостоятельно. Они сами сшили себе костюмы, стали подбирать музыку. Однако очень быстро поняли, что собственного опыта им все равно будет мало. И тогда за их обучение взялась Чайковская.