Валерий Марценюк - Трагическая любовь атамана Артема

Степан, который до этого исподлобья мрачно смотрел на Артема, неожиданно встрепенулся от этих слов и с надеждой взглянул на атамана.

— Это ты, Артем, вот как пришлось встретиться. У меня же, ты знаешь, дома жена, дети и все есть хотят. Земли же нет, то как же нам прокормиться? Вот и служу. Слышал я, что и ты в свое время большевикам помогал, — от предчувствия близкой смерти у Степана судорогами сводило рот.

— Знаю, знаю Степан. Но и ты знай, что за грабеж надо отвечать перед народом. Вот сейчас получите со своим подельщиком от моих казаков по десять плетей, а дальше думайте, как быть и жить. А попадетесь еще раз, то от жизни таки избавитесь, обещаю — с прижимом ответил атаман.

Пленных вывели на площадь и принародно, задрав одежду, дали каждому по десять плетей, а потом отпустили с Богом на все четыре стороны.

Вследствие того, что жатва почти во всех селах закончились, советская власть значительно активизировала сбор по селам, так называемого, продналога. Поэтому август 1921-го года оказался для отряда Артема месяцем наиболее активных действий, когда призывы крестьян о помощи доносились почти что из каждого села, возле которого появлялись повстанцы.

После акций проведенных в селах Сильница и Петрашивка, обе части отряда вернулись на место своего временного базирования в лесу возле Шпикова, где на них уже ожидали крестьяне из городка Печора. Выслушав тех крестьян, атаман распорядился выслать чоту повстанцев им на помощь. Вследствие этого, на следующий день семнадцатого августа в городке Печора повстанцы захватили в плен трех продагентов. Проучив плетями, этих пленных тоже потом отпустили.

По информации отдельных жителей Шпикова, которые имели симпатию к повстанцам, в район базирования отряда Артема Онищука должны были вскоре прибыть карательные части 24-й пехотной дивизии. Поэтому, атаман не стал ожидать вероятного окружения отряда в Шпиковских лесах, а решил осуществить рейд в обратном направлении назад к предыдущему месту базирования в Шендеровском лесу.

Уже в ночь на восемнадцатое августа отряд Артема Онищука, переправившись через реку Южный Буг возле села Никифоровцы, и, получив соответствующую информацию от перевозчика Петра, проводит акцию в соседнем с Никифоровцами селе Лука-Немировская. Неожиданное нападение на милицейскую заставу позволило пополнить запасы отряда оружием и шестью конями. Местных милиционеров, как и в большинстве предыдущих случаев стычек с представителями гражданской большевистской власти, повстанцы убивать не стали, а, проучив плетями, отпустили на волю.

Переночевав в Луке-Немировской, утром на следующий день отряд переместился в село Потуш. В этом сели повстанцы реквизировали у продотряда, и раздали крестьянам большую часть со ста пудов зерна, собранного ранее, так называемого, продналога. Как и в предыдущих случаях реквизиций, повстанцы ограничились только изъятием продналога и снова отпустили на волю продагентов.

За время, которое прошло с момента занятия городка Тывров, численность отряда увеличилась за счет жителей сел волости почти до ста всадников. Однако, несмотря на наличие довольно значительной военной силы, большинство акций отряда Артема Онищука проходили почти бескровно. И только в случаях вооруженных стычек участники этого сопротивления были убиты, как, например, это произошло в селе Сильница. Да и к тому же самого атамана Артема в том селе небыло.

На этом месте, следовало бы обратить внимание на довольно гуманное отношение самого атамана Артема Онищука к пленным продагентам и красноармейцам. Он вел себя довольно гуманно, в отличие от отношения к тем же лицам другого известного атамана Орла (Якова Гальчевского-Войнаровского), который действовал в соседних уездах. Свою борьбу за украинскую государственность Артем Онищук начинал в 1919-м году вместе с тем же Гальчевским (Орлом), находясь в составе старшин 61-го полка, который был к тому времени под командованием подполковника Анания Волынца. Артем Онищук служил в этом полку сотником четвертой сотни, а Яков Гальчевский на то время был сотником пушечной батареи.

Как известно, из исторических источников 25-го января 1919-го года, согласно приказу № 43 штаба Холмско-Галицкого фронта Гайсинский курень имени атамана Симона Петлюры был переформирован на 61-й пеший действующий полк в составе 19-й дивизии с расположением в городе Староконстантинов, что на Волыни. В скором времени 61-й полк отправился на Северо-Западный фронт в распоряжение его командующего Владимира Оскилка [1,21].

Со второй половины февраля приблизительно до двадцатого марта 1919-го года 61-й полк вел с переменным успехом бои против частей Красной армии в районе Костополь — Домбровица (ныне Дубровица) — Столино — Речица. Во время мартовского наступления Армии УНР 61-й полк принимал участие в боях возле Костополя, Немовичей и Сарн. Вместе с 56-м Немировским и 57-м Гайсинским полками возле города Сарны, 61-й полк отбросил большевистские части за реку Припять. А когда в конце апреля Красная армия, прорвала фронт в направлении на Житомир и Новоград-Волынский, то 61-й полк оказался в окружении.

Ананий Волынец, получив специальную задачу от командира дивизии Добрянского, в ночь на 23 апреля с частью своих гайсинцев прорвал фронт и отправился в тылы Красной армии — на соединение с повстанцами Дмитрия Соколовского, которые действовали в районе Радомышля. Волынец планировал через этот повстанческий район выйти в родной Гайсинский уезд, чтобы поднять там восстание против большевиков.

Яков Гальчевский, с остальными казаками и старшинами, в числе которых был и Артем Онищук, остался в полку и был назначен командиром 61-го полка имени Симона Петлюры. А поскольку Армия УНР откатилась на Ровно, то Гальчевский повел свой истрепанный полк за ней и ему удалось вывести часть из окружения.

Вскоре Яков Гальчевский получил приказ Симона Петлюры прибыть на станцию Радзивилов. Главный атаман приказал Гальчевскому с несколькими старшинами и казаками отправиться через фронт на связь с партизанами и организовать акцию разрушения тылов Красной армии. Сдав полк старшине Шынкаренко, Яков с несколькими боевыми побратимами перешел фронт. Тогда, в мае 1919-го, и началась его повстанческо-партизанская эпопея, которая длилась с небольшими перерывами почти до 1925-го года.

В 1921-м году начался новый наиболее активный этап повстанческо-партизанской деятельности Якова Гальчевского. «Я знал, — говорил он, — что новое повстанческое движение, которое я вызову, не будет иметь видов на положительные последствия, особенно для участников восстания. Из периферий мы Украины не создадим, оккупантов не прогоним, но с другой стороны не погибнем бесславно, как бараны, а с оружием в руках — по-козацки. Дадим кроваво ощутить этим инородцам — большевикам и жидам, а также и своим предателям, которые спутались с коммунарами, что не все еще пропало. Правда, пропадет много наших, погибнет много невиновных людей, но когда лес рубят, то щепки летят. Каждая новая жертва — кирпич в наш национальный дом, потому что никогда человеческая кровь не льется напрасно! Думалось, а может, Запад, когда узнает о повстанческом движении, скорее осуществит интервенцию. А если нет, то своими выступлениями заставим коммунистических лидеров пойти, хотя бы на фикцию украинства… И так, с Богом — к делу» [22].