Валерий Марценюк - Трагическая любовь атамана Артема

Как военный специалист, Гальчевский от самого начала своей повстанческо-партизанской деятельности организовал очень эффективную разведку и контрразведку. Его осведомленность поражала даже близких товарищей. Он всегда знал, что и где происходит, потому что везде имел своих информаторов — на железной дороге и телеграфе, в ревкомах и «комбедах», даже в военных частях и ЧК. Особое внимание он уделял изобличению и уничтожению «секретных сотрудников ЧК»… Он не жалел вознаграждений для местного еврейского населения. И евреи исправно собирали для него информацию. Понимание того, что в партизанской деятельности разведка и контрразведка имеет особое значение, долго оберегало жизни атаману и его казакам.

Яков Гальчевский, в противоположность Артему Онищуку, был действительно жестоким человеком, который боролся за освобождения украинского народа от большевистского порабощения всеми доступными ему средствами. «Это было время, — писал он, — когда всех почти большевиков я со своими казаками пускал в „расход“ лично, чтобы их наибольшее количество встретилось „там“ с моим братом! Когда мне приходилось стрелять какого коммуниста, то обязательно он получал пулю в то место, где сходились брови. В это место, после страшных мучений, жид Хаим Бург из нагана застрелил моего младшего и единственного брата! Чувство мести есть страшным, и делает человека, пока она не успокоит жажды мести, также страшным. Всякие экзекуции мне были противны, но жажда мести и ненависть делали меня жестоким человеком, а главное — я имел силу сносить все, чтобы побольше насолить коммунистам».

«Жестокое время не имело к нам сантиментов, как и люди с противной стороны, — утверждал Гальчевский. — Не могли и мы иметь жалости к представителям советских застенков» [20]. Не имел жалости Гальчевский и к тем украинцам, которые предали свой народ и пошли на службу к оккупанту — их он истреблял особенно тщательно.

В дальнейшем, с целью создания сильного ударного кулака против красных, и руководствуясь приказами командующего Северной повстангруппой полковника Карого, Артем на некоторое время объединяется с отрядами атаманов Лыхо и Огня.

Здесь следует отметить, что перед этим объединением атаман Лыхо, который к тому времени еще находился под влиянием предыдущих разговоров с Артемом и Эльзой, сделал попытку сдаться большевикам. Но тот же Артем, который в свое время призвал атамана к амнистии, теперь был вынужден вернуться к повстанческим действиям, и имел отряд больший, чем отряд атамана Лыхо. Поэтому он, чтобы помешать сдаче, арестовал Лыхо и весь его штаб. Однако во время этого ареста отдельные члены штаба атамана Лыхо, такие как Кривонос, Флерка, Рюрик и Плахотнюк убежали вместе с атаманом Нечаем и сдались большевикам. Лыхо, теперь уже вместе с Онищуком, снова начал борьбу [2, 16].

За время, что прошло с 24-го по 27-е августа, объединенный отряд под общим командованием Артема имел четыре столкновения с частями 24-й красной пехотной дивизии в районе сел Кирнасивка-Демкивка-Ильяшивка. Однако, после боя в районе станции Демкивка, объединенный отряд, чтобы уйти от преследования красных частей, снова разделяется на несколько отдельных отрядов.

Отряд самого Артема после разделения направился в лес, который находится близ станции Кирнасивка. Со временем поступило сообщение, что этим отрядом, в составе около сорока всадников, на перекрестке дорог Печора-Рогизна-Вулыга убит помощник начальника милиции третьего района Брацлавского уезда. А в селе Рогизна раздет догола и отпущен начальник милиции городка Печора.

В то время разведка красных доносила: «банда отличается подвижностью и из постоянного района оперирования часто ходит в южные районы Брацлавщины и Липовеччины, после чего снова возвращается в предыдущий район». Отмечалась и социальная база повстанцев: «особенно бандитски настроены и относится сочувственно к банде Артема население сел Потуш, Соколинцы, Клещев, Дзвониха, Колюхов, Канава и Онитковцы, с молодежи которых и состоит банда». В частности, из официальных источников стало известно, что активно поддерживали отряд Артема в Соколинцах такие его жители, как Охримчук Алексей Азарович, Мельник Павел Федорович и Охримчук Артем Афанасиевич [2, 20].

Тридцатого августа 1921-го года отряд Артема Онищука осуществляет свое очередное нападение на Вороновицкий сахарный завод. Около одиннадцатого часа дня на территорию завода въехало около пятнадцати всадников. Охрана завода пропустила их беспрепятственно, считая за отряд красных казаков. Ошибка охраны произошла вследствие того, что всадники на голове имели будьоновские папахи и были одеты в штаны с красными лампасами.

Еще приблизительно до трех сотен всадников окружили территорию завода со всех сторон. В тот день повстанцы реквизировали с кассы завода около пяти миллионов карбованцев. Частично эти средства были использованы атаманом для выплаты казакам своего отряда денежного вознаграждения. Оставляя территорию, повстанцы отобрали у милицейской охраны завода затворы от их винтовок.

После этого, в ночь с 30-го на 31-е августа отряд Артема приблизительно в полторы сотни всадников, вооруженный ручными пулеметами и при четырех пулеметах «Максим», размещенных на тачанках, осуществил нападение на Рубанский волосной исполком. Во время этой акции были уничтожены все официальные документы волосной власти. Повстанцы также реквизировали для своих нужд телефонный аппарат и четыре комплекта обмундирования для милиционеров.

Десятого сентября 1921-го года отряд повстанцев в составе тридцати четырех конных всадников занимает село Пыляву, в котором реквизирует заготовленные для продналога шесть пудов овса и четыре пуда ячменя. Атаман оставляет в этом селе записку, в которой предлагает большевикам держать в каждом населенном пункте охрану в размере не меньше полутора сотен сабель, иначе продразверстка в Москву не дойдет.

После бурных разговоров с Артемом и полковником Карим, которые состоялись в период между пятнадцатым и двадцатым сентября 1921-го года, атаман Лыхо отделился со своим отрядом от отряда Артема, оставшись в Липовецком уезде. С момента обособления, уже из двадцатого сентября атаман Лыхо стал действовать самостоятельно. Однако эта деятельность, всего через две недели спустя, была навсегда прекращена большевиками.

Уже четвертого октября 1921-го года атаман Лыхо вместе с шестью десятками казаков его отряда был окружен превосходящими силами красных возле села Рахны-Собови (теперь Гайсинский район). В распоряжении красной части, которая окружила отряд атамана, к тому времени была даже артиллерийская батарея. Помог ликвидировать отряд атамана Лыхо, раньше амнистированный большевиками, атаман Голенко.