Георгий Чернявский - Франклин Рузвельт

В следующие месяцы вплоть до своего отзыва в самом конце 1937 года посол продолжал убеждать Рузвельта в нецелесообразности попыток уговорить Гитлера прекратить агрессивную политику. Такие усилия, считал Додд, лишь разжигают аппетиты агрессоров, принимающих их за признак слабости. В полной мере Рузвельт осознал это только в условиях начавшейся Второй мировой войны.

Очаг войны возник и на Дальнем Востоке, причем еще раньше, когда в 1931 году японские войска вторглись в северо-восточную часть Китая, оккупировали Маньчжурию и в следующем году образовали там марионеточное государство Маньчжоу-Го.

Рузвельт внимательно следил за развитием событий, но не был в состоянии охватить необъятное. Необходимость решать внутренние проблемы в сочетании с сильным изоляционизмом, господствовавшим не только у значительной части истеблишмента, но и в широких массах населения, не давала ему возможности включиться в решение мировых дел.

Отношение Рузвельта к перспективам внешней политики США удачно определил В. Л. Мальков: «Внутренне для Рузвельта не было вопроса, какой подход предпочесть. Выбор был сделан им давно и бесповоротно, а годы кризиса только убедили его, что иного и быть не может. В его понимании изоляционизм, имеющий в определенных случаях свои тактичекие преимущества, как политико-дипломатический принцип в условиях возникшей опасности глобального военного конфликта, помноженной на необратимые сдвиги во всей международной обстановке и способах ведения войны, являлся анахронизмом, отголоском невозвратно ушедших времен» {367} 367 Мальков В, Л. Указ. соч. С. 111. .

Временами под воздействием явного нарушения Германией всех международных обязательств (выход из Лиги Наций, отказ от Версальского мира, перевооружение, захват демилитаризованной Рейнской области) возникали импульсивные, малообоснованные намерения что-то сделать, и как можно скорее. Франклин писал полковнику Хаусу, что хорошо было бы подвергнуть Германию экономическому бойкоту, который мало отличался бы от блокады времен Первой мировой войны {368} 368 См.: RL. HP. PPF 222. .

Но президент отлично понимал, что внезапный, взрывной переход к глобальной мировой политике, к активному вмешательству в международные конфликты, вступление в Лигу Наций или, по крайней мере, поддержка ее инициатив, иначе говоря, отказ от изоляционизма и вхождение в блок государств, выступающих против агрессии, будет воспринят самыми широкими слоями населения крайне негативно. Американский народ, привыкший жить как бы на своей собственной планете, надо готовить к мировой политике, демонстрируя не только моральную важность, но и практические преимущества такого поведения — это было глубочайшее убеждение Франклина.

Вначале он стремился разделаться с теми международными делами, которые считал малыми, в частности с проблемой долгов европейских стран Соединенным Штатам. Он тайно встретился с послом Франции Полем Клоделем и предложил схему уплаты долгов без процентов, что должно было заинтересовать европейских должников. Но это предложение повисло в воздухе, а позже было снято с повестки дня. Не встретила поддержки в американском истеблишменте также инициатива Рузвельта по установлению более тесных отношений с Великобританией.

Европейские страны с прохладцей смотрели на предложения американского президента, полагая, что большой пользы от установления тесных связей с заокеанской республикой они не извлекут — она была крайне слаба в военном отношении. Рузвельт считал рост вооружений и создание сильной армии одними из приоритетов, но выходить за пределы изоляционизма, превращать США в подлинно мировую державу он мог только медленно и постепенно.

Одним из немногих достижений в этой области в первые годы рузвельтовского президентства была энергичная реакция на японскую агрессию на Дальнем Востоке. В июне 1933 года Рузвельт запросил у конгресса ассигнования на строительство тридцати двух крупных военных кораблей общим водоизмещением 120 тысяч тонн, в том числе авианосцев, хотя военной авиации страна пока практически не имела. Сама эта инициатива означала, что к программе военно-морского строительства Рузвельт вскоре добавит создание мощного воздушного флота.

После вступления Рузвельта на высший пост Соединенные Штаты включились в работу международной конференции по разоружению, которая после нескольких лет подготовки проходила в Женеве в 1932—1935 годах. Правда, на этой конференции, как и ранее в подготовительной комиссии, шли бесконечные разговоры о наступательных и оборонительных видах оружия, о том, какие средства ведения войны следует запрещать или ограничивать, а какие не следует, сами переговоры о сокращении вооружений, по словам Рузвельта, были позитивными. Лучше говорить о мире, чем готовиться к войне, полагал он. В переписке с премьер-министром Франции Эдуаром Эррио и его британским коллегой Рамсеем Макдональдом Рузвельт призывал отказаться от наступательного оружия и даже участвовать в коллективных действиях против агрессоров, но и он уклонялся от объяснения, какие средства ведения войны являются наступательными, а какие оборонительными.

Однако в письмах доверенным людям президент называл конференцию по разоружению неплодотворной, если не сказать пустой тратой времени. 30 августа он писал своему старому знакомому, с которым поддерживал связь еще с начала 1920-х годов, американскому дипломату Норману Дэвису [26] В 1930 году Дэвис по поручению губернатора Рузвельта представлял штат Нью-Йорк на сессии Американской академии политических и социальных наук (см.: LC. MD. Norman H. Davis Papers. Box 51). , представлявшему на конференции США: «Настало время нациям возвратиться к реальностям… На конференции ведутся разговоры с 1926 года (имелась в виду и работа подготовительной комиссии. — Г. У.), но существа проблем она не коснулась» {369} 369 LC. MD. Norman H. Davis Papers. Box 51. .

В своей неофициальной пессимистической оценке Рузвельт оказался прав. В сентябре 1933 года Германия отказалась от участия в конференции по разоружению, а в октябре покинула Лигу Наций. Приходилось расставаться с платоническими, утопическими мечтаниями и проводить политику реалий.

Проявлением существенной активизации внешней политики сразу же после прихода Рузвельта в Белый дом явилось установление дипломатических отношений с СССР.

Будучи искренним приверженцем свободного предпринимательства, теперь, правда, под государственным контролем и осторожным регулированием, Рузвельт с интересом наблюдал за социальными экспериментами в России, однако отнюдь не разделял восторгов левой западной интеллигенции, в том числе и американцев, например писателей Эптона Синклера и Теодора Драйзера, по поводу социалистической перестройки общества.