Мариам Ахундова - Фредди Меркьюри. Украденная Жизнь

Здесь каждая деталь кричит о фантастической безвкусице, а на видном месте выставлены пустые коробки из-под шоколадных конфет. Здесь целыми днями носятся по дому и саду в поисках кошек, стуча коробками из-под корма. Здесь больному хозяину ставят капельницы и вводят под кожу катетер на кровати, по которой скачут кошки, оставляя повсюду клочья шерсти. Здесь техники танцуют на столе, поменявшись одеждой с какими-то девицами — техники синхронно пляшут в тесных мини-юбках, а девицы: в болтающихся на них мужских теннисках.

...Все это — не мемуары слуг. Не скандальные мемуары слуг. Не лживые мемуары слуг. Перед вами — полноценный абсурдистский роман, постмодернистское произведение, написанное со своеобразным английским чувством юмора. Автору могли бы поаплодировать поклонники творчества Мрожека, Ионеско и Беккета. Любители такого рода литературы могли бы восхититься остроумной пародией одновременно на мемуары «слуг-близких друзей» знаменитых людей, скандальную литературу об экстремальной сексуальной жизни рок-музыкантов, любовные романы и произведения о тяжкой судьбе артистических геев. Возможно, в этом статусе автор мог бы претендовать на какую-нибудь литературную премию.

Почему бы не сделать фейк более достоверным и сносным для восприятия? Населив вымышленный мир Фредди Меркьюри более достоверными персонажами? А зачем? Ведь это «мемуары человека, который знал Фредди лучше всех».

Поверили же? Все поверили. И в первую очередь — поклонники Фредди Меркьюри. Поверили безоговорочно. Сделали эти произведения своими настольными книгами. Считали умными и эрудированными тех, кто помнил и цитировал наизусть больше всего «эксклюзивных сведений». Возмущенно набрасывались на тех, кто робко пытался критиковать наиболее безумные страницы этих творений, публично стыдя гомофобов, посмевших непочтительно отозваться о родных людях Фредди, выносивших из-под него судно во время болезни. Считали за счастье сфотографироваться с актерами, игравшими в этой пьесе «семью Фредди». Самые благоразумные брезгливо отворачивались от людей, сделавших имя на публикации интимных подробностей из жизни Меркьюри, или сомневались в отдельных, наиболее нелепых эпизодах. Но в целом все приняли это, как должное. Съели и не поморщились только потому, что эту мистификацию поддерживали официальные представители «Queen» и пресса.

Ну, что? Неприятно ощущать себя лохами, одураченными мошенниками? Все давно уже стали массовкой в этом безумном хэппенинге, продолжающемся два десятилетия. Только, в отличие от актеров, играющих роли «мамы», «сестры», «лучшего друга», «главного любовника», «женщины всей жизни», они исполняют свои роли искренне и бесплатно — как это было когда-то на съемках видеоклипов «Queen». И доставляют немало приятных минут режиссеру, ощущающему себя повелителем созданной им Вселенной.

Но ведь и Фредерика Балсара с Занзибара тоже придумали не в 1991 году — все это озвучивалось якобы со слов самого музыканта, начиная с 70-х годов.

И если у Меркьюри были основания скрывать свое истинное происхождение и свою настоящую родню, то у него могли быть причины до поры до времени не афишировать девушку — жену — ребенка. Подобные прецеденты были, когда знаменитые мужчины годами позиционировали себя как холостяков, пока, наконец, не переставали держать это в тайне, и пресса не заполучала долгожданные семейные фото. В нашем случае еще имеются и трагические обстоятельства, из-за которых огласка оказалась не отложенной на несколько лет, а не состоялась вообще.

За неимением фактов нельзя однозначно говорить «да» или «нет». И вопрос можно было бы считать закрытым...

Если бы не Игра.

Если бы не вышеупомянутый «кошачий концерт», грубо и глумливо пародирующий семейную жизнь, и радости по случаю рождения ребенка, его первых шагов, милого лепета, первых шалостей, семейные фото и биографические справки о рождении.

Если бы назойливо, нагло, на самом высоком официальном уровне не пиарили Джима Хаттона — не просто как одного из несметных полчищ «любовников Фредди», а как супруга, с которым Фредди «счастливо провел последние годы». Если бы мемуары «Mercury and Ме» не были грубой постмодернистской пародией на женский роман о счастливой семейной жизни. Если бы не соответствующие фото с кошками.

Если бы настойчиво не повторялось, что они жили с Фредди как муж и жена и носили обручальные кольца, и с этим кольцом Фредди завещал себя кремировать. Если бы Хаттон до самого конца не носил «обручальное кольцо от Фредди». Причем примерно с 1985 года Меркьюри действительно носил кольцо на безымянном пальце, с 1987 года — постоянно. Правда, не на левой руке, как носят обручальные кольца в Англии, а на правой — как в России и в Германии. Если бы на это самое кольцо, на которое при других обстоятельствах никто бы не обратил внимания, не указывали настойчиво как на доказательство «брака» с Хаттоном. Если бы нашему автору зачем-то не понадобилось, чтобы период, начиная с середины 80-х, был занят. И не кашей из мужчин на ночь, а одним, конкретным человеком, который будет потом светиться, давать интервью и показывать «обручальное кольцо»; под которого сделают фото-, а потом и видеомонтажи. Ради мифа о романе с которым Фредди даже сделают «одомашненным геем», в последние годы своей жизни переставшим иметь все, что двигалось, и уединившимся в доме с любимым мужем. Фото которого в фильме «Freddie Mercury. The Untold story» подставляют под самое интервью, в котором Меркьюри говорит, что «совершенно счастлив своими отношениями на настоящий момент» и что в его жизни наконец-то появился человек, которого он любит.

Если бы с такой же наглой навязчивостью не пиарили Мэри Остин как «единственную женщину в его жизни». Если бы не говорили, что у Фредди не было, не было, не было и просто быть не могло другой женщины. Если бы не повторяли, что у него не было, не было, не было, нет, не просто не было, а в принципе не могло никогда быть семьи. И что у него не просто не было детей — у него их быть не могло, никак, никогда, ни при каких обстоятельствах...

Услышав это первые десять раз, сочувствуешь бедному Фредди, так и не познавшему семейного счастья. Услышав это в пятисотый раз, недоумеваешь — да что они так привязались?! Ну не было семьи и детей — и не было. Бывает такое, со знаменитыми людьми — тем более... С музыкантом, «женатым на музыке», — что удивительного?

Когда слышишь в тысячный раз о том, что у Фредди не могло, не могло, не могло быть семьи и детей, начинаешь подозревать, что здесь что-то нечисто.

Между тем среди правил нашей игры есть и такое: когда о Меркьюри что-то навязчиво и многократно повторяют, в ряде случаев есть серьезные подозрения, что все было с точностью до наоборот.