Уильям Ширер - Берлинский дневник (Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента)

Нюрнберг, 9 сентября

Сегодня Гитлер впервые со дня кровавого путча стоял лицом к лицу со штурмовыми отрядами СА. В своем страстном обращении к пятидесяти тысячам штурмовиков он "простил" им вину за "переворот", устроенный Рёмом. На стадионе ощущалась напряженность, и я заметил, что личная эсэсовская охрана Гитлера выстроилась перед ним в полной боевой готовности, отделяя вождя от коричнево-рубашечной массы. Нам было интересно, не вытащит ли хоть один из этих пятидесяти тысяч "коричневых" револьвер, но никто этого не сделал. Виктор Лутце, преемник Рема на посту шефа СА, тоже произнес речь. У него неприятный пронзительный голос, и мне показалось, что парни из СА приняли его холодно. Гитлер пригласил на сегодняшний завтрак нескольких иностранных корреспондентов, но я в их число не попал.

Нюрнберг, 10 сентября

Сегодня был день торжества для армии, которая весьма реалистично демонстрировала учебный бой на лугу Цеппелинов. Трудно преувеличить неистовство трехсот тысяч немецких зрителей, увидевших своих солдат в действии, услышавших гром орудий и почувствовавших запах пороха. Я понял, что все те американцы и англичане (среди прочих), которые считали, что германский милитаризм был детищем Гогенцоллернов - от Фридриха Великого до кайзера Вильгельма II, ошибались. Скорее, это что-то глубоко укоренившееся во всех немцах. Они вели себя сегодня как дети, играющие в солдатиков. Сегодня рейхсвер{5} "сражался" только "оборонительным" оружием, разрешенным ему Версальским договором, но каждому известно, что он имеет и все остальное: танки, тяжелую артиллерию и, возможно, авиацию.

Позднее. Сегодня после семи дней почти непрерывного марширования гусиным шагом, произнесения речей и пышных торжеств съезд подошел к концу. И хотя я смертельно устал и у меня развился тяжелый случай боязни толпы, все-таки я доволен, что приехал сюда. Через это надо пройти, чтобы понять власть Гитлера над людьми, прочувствовать динамику запущенного им механизма и в высшей степени дисциплинированную силу немецкой толпы. И теперь, как рассказывал Гитлер вчера иностранным корреспондентам, разъясняя свой метод, полмиллиона человек, побывавших здесь в течение этой недели, вернутся в свои города и деревни и будут с новым фанатизмом проповедовать новую доктрину. Завтра посплю подольше и ночным поездом вернусь в Берлин.

Берлин, 9 октября

Мы сняли удобную квартиру-студию на Тауенцинштрассе. Хозяин квартиры, еврейский скульптор, говорит, что собирается уехать в Англию, пока еще есть возможность, - вероятно, он поступает мудро. Он оставил нам прекрасную библиотеку немецкой литературы, которой, надеюсь, я найду время воспользоваться. Мы немного устали от житья в квартирах или домах, обставленных чужими людьми, но кочевая жизнь, которую мы вели, не позволяла нам иметь собственные вещи. Нам повезло, что заполучили это жилье, обставленное современно и с хорошим вкусом. Большая часть квартир для среднего класса, которые мы посмотрели в Берлине, были заставлены ужасной мебелью и завалены хламом и безделушками.

Позднее. Когда в восемь вечера я позвонил в наш парижский офис, мне рассказали, что сегодня после полудня в Марселе был убит король Югославии, а Луи Барту, министр иностранных дел Франции, тяжело ранен. Берлин не сильно огорчится, так как король Александр, кажется, был расположен к более тесному сотрудничеству с французским блоком против Германии, а Барту неплохо трудился на ниве укрепления французских альянсов со странами Восточной Европы и привлечения России к подписанию восточного варианта Локарнского договора.

Берлин, 15 ноября

Новостей в эти дни мало. Освещал столкновение в протестантской церкви. Протестантские круги, кажется, проявляют больше мужества перед лицом нововведений, чем социалисты или коммунисты. Но я думаю, что Гитлер заполучит их и постепенно навяжет стране некую разновидность германского язычества, которую вынашивают сейчас "интеллектуалы" вроде Розенберга. Сегодня вечером ходил на розенберговскую пивную вечеринку, которую он устраивает раз в месяц для дипломатов и иностранных корреспондентов. Розенберг был для Гитлера одним из "духовных" и "интеллектуальных" наставников, хотя, как и большинство прибалтов, которых я встречал, он поражает меня чрезвычайной непоследовательностью, а его книга "Мифы двадцатого века" - в этой стране бестселлер номер два после "Майн кампф" производит впечатление мешанины из исторической чепухи. Некоторые из его врагов, например Ханфштенгль, говорят, что Розенберг мог стать образцовым русским большевиком, так как во время революции был студентом в Москве, но сбежал, потому что большевики ему не доверяли и не назначили бы его на важный пост. Он говорит с сильным прибалтийским акцентом, поэтому я с трудом понимал его немецкий. В этот вечер за столом для почетных гостей у него был посол Додд, и выглядел профессор совершенно несчастным. Ораторствовал Бернгард Руст, нацистский министр образования, но во время его речи мысли мои где-то блуждали. Руст - человек не без способностей и изо всех сил внедряет нацистскую идеологию в школах. В том числе и новые нацистские учебники, фальсифицирующие историю - иногда до абсурда.

Берлин, 28 ноября

Здесь много говорят о том, что Германия тайно вооружается, хотя точную информацию получить трудно, а если раздобудешь и передашь, то тебя могут выслать. Вчера вернулся из Лондона сэр Эрик Фиппс, британский посол, которого мне случалось видеть в Вене в бытность его там советником посольства (выглядит как венгерский денди, лицо абсолютно бесстрастно), которого я здесь до сих пор не встречал, и, как сообщают, он задал вопрос о вооружении на Вильгельмштрассе. Сегодня зашел в дешевый магазин и купил для бала иностранных журналистов в "Субботнюю ночь" в "Адлоне" чудный готовый фрак. Мне сказали, что смокинг не подойдет.

Берлин, 2 декабря

Бал прошел нормально. Тэсс была в новом платье и выглядела отлично. Среди присутствовавших были Геббельс, сэр Эрик Фиппс, Франсуа Понсе, Додд и генерал фон Рейхенау, наиболее близкий к нацистам в рейхсвере и поддерживающий хорошие отношения с большинством американских корреспондентов. Предполагалось и присутствие фон Нейрата, но прошел слух, что он остался недоволен порядком распределения мест за столом - обычная проблема с немцами на приемах, и я его на вечере не видел. Мы танцевали и пили почти до трех и закончили завтраком из яичницы с беконом в баре "Адлона".

Вчера истинные католики и рабочие Саара проголосовали за возвращение в рейх. За воссоединение проголосовали почти девяносто процентов - больше, чем мы ожидали, но многие наверняка испугались, что их выявят и накажут, если они не отдадут свой бюллетень за Гитлера. Что же, по крайней мере, одна причина напряженности в Европе исчезает. Гитлер заявил и повторил вчера еще раз по радио, что Саар был последним яблоком раздора с Францией. Посмотрим...