Светлана Бломберг - Ирод Великий Чужой всем

Клеопатра же, сопровождавшая Антония в парфянском походе, добралась до Иудеи. Ироду пришлось вести с ненавистной царицей сексуальную и политическую игру, пустив в ход все свое обаяние: принял ее со всеми почестями, осыпал ценными подарками и сопровождал до города, где она встретилась с Антонием. По дороге Ирод был сама предупредительность и лесть, он хотел смягчить нрав Клеопатры, дабы она больше не строила против него козни. Клеопатра отдала должное уму Ирода и его холодному расчету. Ирод выгодно отличался от Антония, которым она легко манипулировала. Но в 30 году до н. э. Антоний с Клеопатрой утратили восточный мир. Отныне вся Римская империя принадлежала Октавиану. Ирод теперь должен был срочно подружиться с Октавианом и собирался на остров Родос для судьбоносных переговоров. Простит ли ему новый властитель Рима прежнюю приверженность его врагу Антонию? Прежде всего, следовало искоренить всяких потенциальных претендентов на иудейский престол. Дряхлый Гиркан II был жив и находился в Иерусалиме. Его дочь Александра, теща Ирода, не давала Гиркану забыть, кто убил его внука Аристобула III. Ирод принял к сведению какие-то слухи, его больное воображение рисовало, что Гиркан и его многочисленные сторонники готовятся к побегу на арабскую территорию. Якобы существовали свидетельствующие об этом письма, поддельные или подлинные. Ирод по единоличному решению приказал задушить старика.

На конусообразной горе, возвышавшейся на 379 метров над уровнем моря и на 700 метров над Иорданской долиной, стояла крепость Александрион. Она была построена в 90 году до н. э. Александром Яннаем или, возможно, его женой Саломеей-Александрой. В дни правления царя Ирода его младший брат Ферора восстановил Александрион. В эту крепость бросили Мариамну и ее мать. Ирод был уверен, что женское коварство не имеет пределов — этот опыт дало ему общение с Клеопатрой. Детей Мариамны отправили в Масаду и поручили матери Ирода и его сестре присматривать за ними. Дети стали заложниками в случае, если его домашние враги задумают мятеж.

Александрион передали под командование военачальника Соэма, а Масада была поручена брату Ирода Фероре. Собираясь на Родос, Ирод с изощренностью душевнобольного защитил свои тылы. Все было продумано: если бы пришло известие о смерти Ирода, Соэм должен был убить Александру и Мариамну. Хасмонеи не смогли бы тогда вмешаться, и Ферора взял бы на себя руководство страной. Идумейская династия, таким образом, сохранила бы власть, наследниками стали бы сыновья Ирода от Мариамны, полу-идумеи-полухасмонеи.

Отношения Рима с союзниками и ставленниками определялись лично императором. Они не имели никаких договоров, гарантирующих стабильность их отношений с Римом; в их союзных отношениях не было ничего «двустороннего». Цари сидели на троне на условиях, зависевших от чужой милости, и могли лишиться трона по прихоти нового римского властителя. Весной 30 года до н. э. Ирод прибыл на Родос. Тут он узнал благоприятную для него весть: Октавиан решил утвердить всех основных правителей, назначенных Антонием. Но Ирод для пущего эффекта разыграл перед Октавианом патетическую сцену. Он вошел к римскому правителю с опущенной головой и короной в руке и произнес речь. В ней он перечислил свои заслуги перед Антонием и особенно подчеркнул, как был верен ему. Антоний потерпел поражение, а вместе с ним и он, Ирод. С этими словами Ирод театральным жестом положил свою корону перед Октавианом. Тот был заметно тронут словами Ирода, ответил, что ценит его преданность прежнему властителю и надеется, что Ирод проявит такое же отношение к правителю новому, и потому венец сохраняется за ним. Октавиан был вполне справедливо убежден в полезности иудейского монарха. И он объявил о своем подтверждении царского сана Ирода, а впоследствии провел через Сенат официальное утверждение этого решения. Октавиан строил планы захвата Египта и уничтожения Антония и Клеопатры. Когда он высадился в Птолемаиде, в Финикии, Ирод уже находился там с подарками, запасами продовольствия и подготовленными для Октавиана и его соратников местами для отдыха. Потом, когда римляне двинулись на Египет и достигли пустыни, Ирод снабжал их водой и вином.

Антоний и Клеопатра покончили жизнь самоубийством. Современные египетские археологи утверждают, что определили место, где вместе захоронены Антоний и Клеопатра. Возможно, эта усыпальница даже больше гробницы Тутанхамона. В туннелях, скрытых под храмом Осириса в 17 километрах от Александрии, они нашли бронзовые монеты с именем Клеопатры, а также алебастровую мужскую маску, предположительно снятую с Антония. Неподалеку располагалось кладбище с позолоченными мумиями, которое обычно находят рядом с захоронениями важных египетских персон. Когда там начнутся систематические раскопки, тогда можно будет определить, верны ли предположения египетских историков и археологов.

Ирод торжествовал победу над ненавистной царицей, которая попортила ему немало крови. Октавиан вернул Ироду многие территории. Его царство теперь расширилось почти до размеров, достигнутых еще при хасмбнейских монархах. Октавиан понимал, что ему предстоит столкнуться с Парфией, а Ирод был как раз тем человеком, который был нужен в этом районе. Октавиан наделил его титулом «филоромайос» — «приверженец Рима» и добавлял к нему слово «филокайзар» — «поклонник Цезаря», ибо так звали Октавиана, преемника Цезаря, а как монарху-клиенту ему присвоили официальное звание «друга и союзника римского народа». Ирод переметнулся в лагерь более удачливого правителя не только ради собственной выгоды. Он прогнулся перед новым хозяином, зато проявил твердость в политическом курсе, который избрал: процветание Иудеи и всех евреев под покровительством Рима.

И снова Ирод возвращался домой победителем. «Казалось, — размышлял Иосиф Флавий, — будто по милости Божьей, чем больше была опасность, тем более блестящими были его успехи». С самых своих первых шагов во власти Ирод твердо верил в свой талант и в то, что его ждет успех. Неудачи не выбивали из седла, а укрепляли волю. Последующие успехи только усиливали его обаяние и влияние на тех, кого он вел за собой. Разумеется, он балансировал на острие бритвы: герой, которого толпа превозносила только накануне, может быть на другой день осмеян ею, если его постигла неудача. Реакция будет тем сильнее, чем больше было обаяние. Толпа смотрит тогда на павшего героя как на равного себе и мстит за то, что поклонялась прежде его превосходству, которого не признает теперь. Верующие всегда с особенной яростью разбивают богов, которым некогда поклонялись.