Анатолий Житнухин - Геннадий Зюганов

Рассказывают, что после завершения официальной части переговоров немцы на радостях не в меру выпили и сильно захмелели, даже хорошие шашлыки на закуску не помогли. Но кто же их упрекнет за это? После такой сделки можно было и расслабиться. Когда они уезжали, прихватили с собой даже деревянный стол, за которым проходила встреча, — в музей, на память. Так за бесценок продали ГДР, а заодно и ее бывшего лидера Эриха Хоннекера. Нельзя было без отвращения смотреть на телевизионные кадры, запечатлевшие позорную картину выдворения тяжело больного Хоннекера из нашей страны, где он вполне обоснованно надеялся найти пристанище. Но к тому времени предательство союзников и друзей для Горбачева уже стало обычным делом.

То, что произошло в Зеленчукской долине, предопределило и скоротечный развал Варшавского договора — единственной реальной силы, противостоявшей НАТО. Усилило Североатлантический блок вступление в него объединенной Германии — кто бы сомневался, что именно так и будет! Горбачев, по сути дела, единолично пересмотрел итоги Победы советского народа в Великой Отечественной войне, оплаченной миллионами человеческих жизней. В 1994 году в Берлине состоялась церемония, завершавшая вывод из Германии Группы советских войск. Этот «парад» газета «Дейли телеграф» назвала «второсортным прощанием с третьесортной армией». Добавить нечего. Кроме одной детали: участвовавшим в «параде» немецким военным оркестром несколько раз порывался дирижировать находящийся в нетрезвом состоянии Ельцин. Победа 1945 года была еще и поругана.

Кто поверит в жалкий лепет, что все это творилось в гуманных целях, было направленно на смягчение международной обстановки, демилитаризацию Европы? К чему эта «демилитаризация» привела, хорошо известно: НАТО все крепче сжимает Россию в своих «дружеских» объятиях. Многие сравнивают это деяние Горбачева с предательством Иуды. Но Иуда, узнав, к чему привела его измена, раскаялся и вернул полученные тридцать сребреников. Горбачев же и впоследствии не брезговал подачками и на свое семидесятилетие принял из рук канцлера ФРГ высшую немецкую награду — «Большой Крест».

Не раз потом Зюганов размышлял о том, какой волной вынесло этого человека на вершину власти. И приходил к выводу, что стало это возможным только по одной причине — в руководстве страны был полностью сломан механизм преемственности. Естественно, речь идет не о процедурах выдвижения во власть преемников, о чем часто и беззастенчиво рассуждают у нас в последние годы, словно Россия — не крупнейшее государство с многомиллионным населением и огромной территорией, а чья-то заштатная вотчина с покорными подданными, уповающими только на мудрость и всевидение своих правителей. Этот-то процесс, направленный на сохранение главенствующей роли самозваной «элиты», режима личной власти и унижающий миллионы граждан, как раз отработан сейчас до совершенства. Была сломана преемственность государственных традиций в управлении страной, обеспечивающая приход к ее руководству людей подготовленных и компетентных, пользующихся доверием народа и сознающих свою ответственность перед ним, способных достойно нести бремя власти.

К несчастью, в переломные моменты истории наша судьба очень часто зависела от воли случая. Ведь тот же Горбачев оказался в 1978 году на посту секретаря ЦК КПСС после внезапной, в шестьдесят лет, смерти талантливого политического руководителя Ф. Д. Кулакова. Федор Давыдович не только досконально знал все проблемы сельскохозяйственного производства — он унаследовал и привносил в работу партийной верхушки страны здоровый дух родной земли, которой посвятил всю свою жизнь.

А разве сопоставима была фигура Горбачева с личностью Петра Мироновича Машерова, трагически погибшего осенью 1980 года? Герой партизанского движения в Белоруссии, в глазах и своих земляков, и большинства всех советских людей стал воплощением их представлений о настоящем народном руководителе. Он нес в себе высочайшую нравственность, обладал потрясающей эрудицией, прекрасно знал политическую теорию. Очень много почерпнул Зюганов из опубликованного наследия Машерова — статей, докладов и выступлений, для которых характерны и глубокое знание проблем партийно-государственной работы, и великолепный стиль изложения. Отношение Геннадия Андреевича к личности этого человека заключено в одной его лаконичной фразе: «Машеров — мой ориентир».

Но не только трагические обстоятельства приводили к непредсказуемым кадровым решениям в верхнем эшелоне власти. Трудно не согласиться с Зюгановым, который считает, что секретарь ЦК по промышленности и кандидат в члены Политбюро В. И. Долгих был несравнимо выше Горбачева и по своей подготовке, и по человеческим качествам. А какая школа была за плечами у этого человека! Возглавлял Норильский горно-металлургический комбинат, руководил Красноярским крайкомом КПСС, да так, что до сих пор в Красноярье с благодарностью вспоминают, сколько доброго он сделал для этого могучего края, какой огромный вклад внес в его развитие. Но ведь все равно оттеснили его в политическом руководстве на вторые роли. И в конце концов выдавил его Горбачев из Политбюро, отправив на пенсию в расцвете сил. Стал Долгих «мешать» перестройке — не мог он равнодушно смотреть на благоглупости, в результате которых промышленность трещала по швам, а когда приступили к осуществлению идеи выбора руководителей, понял: дело идет к тому, чтобы обезглавить промышленное производство. К тому же в свое время Владимир Иванович был едва ли не единственным среди руководителей партии, кто решительно противился переводу Ельцина на работу в Москву.

Отдельный разговор — о тех признанных «тяжеловесах», которых Михаил Сергеевич умудрился обойти весной 1985 года. Конечно, напрасно, наверное, надеялся стать преемником Черненко член Политбюро и первый секретарь МГК КПСС В. В. Гришин. Перешагнул он к тому времени семидесятилетний рубеж, хотя, как мы знаем, преклонный возраст, для того чтобы возглавить страну, тогда не был помехой. Люди, хорошо знавшие Виктора Васильевича, отзывались о нем как о порядочном, отзывчивом и доброжелательном человеке. Положительные впечатления остались от личного общения с ним и у Зюганова: сразу же схватывает суть проблемы, внимательный, конкретный. Но, увы, авторитет в партии и стране он уже безнадежно растерял. Под руководством Гришина Москва, оградившись от остальной страны статусом «коммунистического города», стала «государством в государстве», где процветали коррупция, торговая мафия, спекуляция, вольготно себя чувствовали всевозможные преступные группировки. Трудно сейчас судить, носил судебный процесс по делу начальника московской торговли Тре-губова заказной характер или нет, но в любом случае эта история позиции Виктора Васильевича подорвала окончательно. В придачу ко всему тягостные впечатления у всей страны оставила телепередача, в которой Гришин, явно претендуя на роль наследника, появился рядом с еле живым Черненко.