Ольга Грейгъ - «Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов

Среди тех, кто преподавал в Лонжюмо, – «ученик и соратник В. И. Ленина» Н. А. Семашко, вступивший в партию в 1898 году, 19-летним юношей. В своей книге «Прожитое и пережитое» (М., Госполитиздат, 1960), Николай Александрович с теплотой вспоминает время, проведенное во Франции, однако упоминает и о своем преподавании в другом учебном заведении под Парижем, – в так называемой «Новой Русской школе», которую основал бежавший после 1905 года из Российской империи некий И. И. Фриндлер. Школа располагалась в прекрасном особняке с огромным садом. Семашко признается, что преподавал там гигиену и был воспитателем, при этом дети звали его на еврейский манер «докторчик», – ничего удивительного, ведь там учились дети из «эмигрантских» семей; и, к слову, среди учеников был и сын Горького Максим Пешков.

Кроме Семашко лекции по «революционному искусству» в Лонжюмо читали Зиновьев, Луначарский, Стеклов (наст. Нахамкес ), Каменев (наст. Розенфельд ), Финн-Енотаевский, Арманд, С. Вольский, а также «иностранные» евреи, к примеру, Шарль Раппопорт и другие. По мнению американо-еврейского писателя Вилена Люлечника руководителем партийной школы в Лонжюмо был будущий глава Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев(наст. Овсей-Герш Ааронович Радомысльский, также правильно Апфельбаум – по матери; 1883–1936) . Тот, который после июльских событий 1917 года вместе с Лениным скрывался в знаменитом шалаше в Разливе. И тот, кого впоследствии обыграл товарищ Сталин, спустив с политического Олимпа на тот свет … Однако первым и ведущим специалистом в школе для ослов была… Надежда Константиновна Крупская: она обучала правилам конспирации, шифровке, эзопову языку, а также вела семинары по газетной корреспондентской работе.

Надежда Константиновна, прекрасно осведомленная о характере отношений любившей шокировать парижских коллег большой красной шляпой с огромными и тоже красными перьями Инессы Арманд с ее товарищем-супругом Ульяновым, постепенно прибрала к рукам эту вызывающе-беспардонную дамочку. Крупская, прекрасный психолог, направляя деятельность этой особы, учитывала все нюансы… и то, что молодая мамаша то бросала своих детей, то таскала их за собой по свету, когда всех, когда по одному; и то, что она – мятущаяся и загнанная; и то, что она – алчная и зависимая… Надежда Константиновна постаралась сделать так, чтобы эта зависимость стала обреченностью и проклятием для Арманд до конца ее дней… Взаимоотношения этих двух неординарных женщин, оставивших яркий след в антирусской революции, до конца не известны отечественным историкам и исследователям. Рассказывая о взаимоотношениях в любовном треугольнике: Ленин – Крупская – Арманд, писатели и историки часто задаются вопросом: понимала ли Крупская опасность, исходившую от соблазнительной Арманд, ревновала ли она «вождя мирового пролетариата» к ней?

На мой взгляд, Арманд как рыжая безмозглая рыбешка попалась в сети, искусно расставленные для нее скрытницей Крупской, или Миногой, как презрительно называл ее Ильич, патологически боявшийся своей супруги в последние горячечные годы и месяцы своей жизни, когда уже прогрессировал сифилис мозга и неумолимо приближался конец…

Надежда Константиновна Крупская невидела в соратницах женщин; одержимые революцией сродни блудницам; за дьявольской страстью всемирных разрушений и конспиративной деятельностью, за жесточайшей партийной дисциплиной они растеряли свою женскую сущность. Не могла Надежда Константиновна относиться к ним и как к соперницам, потому что никогда нелюбила человека, с которым жила; а еще по той причине, что после смерти своего единственного и тайного возлюбленного она сама перестала чувствовать себя женщиной, превращаясь в монстра, в чудовище в простой полотняной юбке и слюнявым ртом. Она знала, что истинный супружний долг – это никак не для нее; для нее – особая сверхмиссия в овладении юных душ будущих строителей коммунизма … потому и стала величайшим педагогом ХХ столетия, идеологом преступной по своей сути советской педагогики …

Впрочем, кого ревновать? – рыжеволосую Инессу, эту крайне ограниченную по сравнению с Крупской личность? В окружении Ленина были и более достойные женщины: умные, богатые, благородных кровей (к слову сказать, он неспал с работницами и крестьянками, – этих женщин он терпеть немог, попросту гнушался ими). Надежду Константиновну устраивало то, что Инесса оказалась авантюристкой, и что ей доставало ума не претендовать на исключительную роль в любом деянии, будь то революция или драма иного масштаба, хоть бы даже семейная. Некоторое время она металась между Мартовым (Цедербаум) , Потресовым и Ульяновым-Лениным; наконец, после окончательного раскола революционной организации на большевиков и меньшевиков, она остановила выбор на В. Ульянове. В Париже Инесса Арманд стала одним из активных членов группы большевиков; «вместе с Семашко и Бритманом (тем, что имел поддельные паспорта на русские фамилии Казакова и Антонова. – Авт .) она вошла в президиум группы и повела обширную переписку с другими заграничными группами», – сообщает Н. Крупская об Инессе в работе «Воспоминания о Ленине», но, конечно же, не говорит, что означенная особа действовала под ее постоянным контролем.

Сама дамочка Арманд также не раз пользовалась подложными паспортами. К примеру, в 1912 году она «была направлена партией на подпольную работу в Россию» с поддельными документами на имя крестьянки Франциски Янкевич, но попалась в Санкт-Петербурге и оказалась в доме предварительного заключения. После нескольких месяцев заключения ее выпустили под залог, до суда; пренебрегая залоговой суммой, преступница с помощью товарищей нелегально переходит границу.

Зимой 1913–1914 гг. Инесса снова в Париже; затем заезжает в Краков, куда перебираются Ленин и Крупская. И вновь возвращается в Париж. В какой-то момент эта женщина получает от Ленина задание: «Беритесь архиэнергично за женский журнал!» ; этого Владимир Ильич требует в одном из писем. Вскоре идея создания большевистского журнала, предложенная Крупской в ходе ее бесед с Арманд во время прогулок по берегам Вислы (это когда Инесса приезжала к ним в Краков), осуществилась.

Уехав в Париж, Инесса встречается с Людмилой Сталь; сидя в уютном французском кафе, две большевички делают наброски первого номера журнала «Работница»; чтобы «донести правдивое, горячее большевистское слово до самых глубинных слоев». Людмила Николаевна Сталь(1872–1936) из семьи фабрикантов; в революционное движение вовлечена с 1890 года; неоднократно арестовывалась и ссылалась; с 1907 г. в эмиграции. Сотрудничала с газетой «Правда» (1912–1914), член редколлегии журнала «Работница». После февральской революции 1917 года агитатор Петербургского комитета РСДРП(б); в 1918–1920 на политпросветработе в Красной армии, в 1921–1923 гг. – член международного женского секретариата Коминтерна; с 1924 – редактор журнала «Коммунистка». Награждена орденом Ленина.